- Папочка, ну как же так, - прошептала я, заходя в палату и здороваясь с нотариусом и адвокатом семьи. – Ты не слушай врачей, они врут.
- Детка, я хочу, чтобы ты была сильной, - я села на край кровати, а папа обнял меня своей похудевшей рукой. – Ты останешься одна, моя маленькая Луна. Ты должна мне пообещать, что наладишь связь с родственниками мамы. Они выгнали ее, но когда увидят тебя, и узнают, что произошло со мной, то примут тебя в семью. Я уверен. Ты так похожа на маму…
Моя мать – член племени шайен. Она училась в университете Оклахомы, когда познакомилась с отцом. Ее родители были против таких отношений, и отказались от мамы, когда она вышла замуж за папу. Мои индейские родственники никогда меня не видели, хотя с двоюродной сестрой я общалась в интернете, но тайно. Сара боялась нашего общего деда – тирана и номинального вождя. Если бы он узнал, что она раз в неделю выходит со мной на связь, ты выгнал бы ее, как и мою маму.
- Папочка, они мне не нужны, мне нужен ты, - проговорила я, смахивая слезу, которая все-же появилась.
- Детка, не я решаю - кому жить, а кому умирать. Господь сам знает, кто нужен здесь, а кто там. Мне бы очень хотелось, быть с тобой. Видеть, как ты взрослеешь, становишься молодой женщиной, как встречаешь свою любовь… - он тяжело вздохнул. – Я мечтал подержать внуков на коленях, и купить им пони. Но, - он замолчал, похлопал меня по руке, и добавил:- я всегда буду рядом с тобой. И буду охранять твой покой.
***
Завещание зачитывали в нашем огромном и пустом доме. Весь свой бизнес отец разделил между партнерами, оставив мне только газету и телеканал. И то, я смогу вступить во владение только в двадцать пять лет. Часть денег он распределил между персоналом дома, часть отдал на благотворительность. А мне оставил достаточно большое содержание, дом, и трастовый фонд. И вот здесь меня ожидал шок. До окончания университета я должна буду все свободное от учебы время проводить в семье Клариссы, баронессы фон Тильдан. Она же становится попечителем моего траста и фонда отца. Деньги я смогу получить, когда мне исполнится двадцать три года. Именно в этом возрасте мой отец основал свой бизнес.
- Почему она? – я вышагивала по главной зале нашего дома, нашего пустого и теперь холодного дома. – Я ее терпеть не могу, а она меня! Все лето с ней и этими двумя тупыми и вечно кудахтающими о шмотках курицами! Да я прибью их! И не просто все лето, а каждое, - я выделила голосом слово « каждое», - каждое лето до двадцати трех лет! Это еще пять лет!
- Селена, угомонись, у меня голова кружится, - спокойно, будто перед ней не разыгрывается драма, сказала наша… теперь уже моя домоправительница миссис Джорджия. Я звала ее всегда « джи-джи», за что регулярно получала нагоняй от папы. Джи-джи было около шестидесяти лет. – Сядь, в конце концов!
- Не могу, - сесть я действительно не могла, но остановить свое хаотичное, как у молекулы движение, мне удалось. – Неужели нельзя было дать бразды правления кому-нибудь из холдинга?
- Детка, они все мечтают забрать то, что у тебя осталось.
- А Кларисса не мечтает? Ты же ее знаешь, она падкая на богатых мужчин и их деньги! – опять начала бегать по залу я.
-Да. Но твоих - то денег она не увидит. Это всего лишь траст, и все, что она сможет сделать – напакостить тебе, если ты будешь нуждаться в деньгах. Но, - она поднялась, и перехватила меня на очередном витке, - ты не будешь нуждаться. У тебя весьма приличное содержание, и ты сможешь даже отложить, если не будешь бездумно транжирить деньги.
- А лето с ней? – я уткнулась лбов в пышную грудь Джи-Джи. – Я не переживу лето с ней.
- Ты всего лишь будешь с ней жить, но общаться с ними тебя никто не просил, - она улыбнулась. – Не думаю, что она тоже счастлива, но те средства, что будут выделяться на летние месяцы семье фон Тильдан, сделают из нее хоть и не милую женщину, но приятную. Я надеюсь на это.
- А ты не уйдешь от меня? Мне хватит денег платить тебе ту же зарплату. И тебе, и Фрэнку и Колину, и миссис Фрейзер, - на глаза навернулись слезы. – Я не выдержу без вас…
- Детка, твой отец заплатил нам на пять лет вперед с учетом всех возможных катаклизмов. Так что от нас ты не отделаешься, - женщина, обхватив ладонями мое влажное от слез лицо, поцеловала меня в лоб. – Тебе нужно отдохнуть. Ты устала. А завтра еще в школу идти. Поднимайся к себе, а я приготовлю тебе чай.