- Может, помощь нужна? – мне стало жаль женщину.
- Не, все под контролем, отдыхай, - ответила она, и я, пожав плечами, вышла из комнаты, а потом из дома.
Подхватив сумки, я поплелась через лужайку в дом, который на эти два месяца станет моим. Я уже немножко устала, и мечтала, как сейчас наберу ванну, отмокну в ней, а после завалюсь спать. А потом нужно будет продумать костюм, и отправиться не его поиски. Уже практически дойдя до своей чащобы, я снова встретила Клариссу, которая была взвинчена еще больше.
- Так, Селена, ты взяла ключи? – спросила она меня по-деловому.
-Да, Матильда дала, - ответила я. Раньше я пасовала перед ее холодным взглядом, а потом мне просто стало все равно.
- Хорошо. Она рассказала тебе о том, что будет завтра? – тон женщины слегка изменился, и я насторожилась. Кивнув, я скрестила руки на груди, стараясь всем видом показать, что мне все равно, что она сейчас скажет. – Хорошо, - повторила Кларисса, а потом , наклонившись ко мне, проговорила: - Ты не приглашена, - мои брови поползли наверх. – Я не хочу, чтобы ты появлялась завтра вечером. Даже рядом чтобы тебя не было.
- Это еще почему? – мне было обидно до слез, но я не подала и виду. Наоборот, я подбоченилась, и сделала вид, что готова ринуться в атаку.
- А ты не понимаешь, да? – спросила Кларисса, и я мотнула головой. – Ты всегда была красивей моих девочек, - брызжа ядом, сказала бывшая жена моего отца. – Красивей и богаче. А я не хочу, чтобы ты отбила жениха у моей Лолы!
- Да я и не…
- Мне плевать, что ты «не»! – рявкнула Кларисса. – Я просто не хочу видеть тебя завтра! Ты не приглашена!
С этими словами, она развернулась на каблуках, и умчалась. Я же побрела в дом, и уже набирая в ванну горячую воду, обдумывала свой маскарадный костюм. Я хочу на бал, и я туда пойду.
4
Завтрак в доме Клариссы фон Тильдан подавался, подается и будет подаваться в девять часов утра. Даже если на землю упадет метеорит размером с поле для бейсбола, ровно в девять утра стол будет накрыт для приема пищи. Это правило, а возможно, что и закон в этой семейке. И если ты опоздал хотя бы на минуту – к столу допущен не будешь.
В свое первое лето я постоянно опаздывала, а потом лила слезы после того, как мне не разрешали сесть за стол. В тот год я пролила немало слез, и не только от того, что меня выгоняли. Я тогда только осталась одна, и каждый намек на семейные отношения доводил меня до слез. Лола и Мерседес очень быстро это поняли, и упражнялись в своем английском языке, издеваясь над моими чувствами.
- Мамуличка, - слышался голос одной из сестер, когда я выходила за двери, - можно я тебя обниму?
- Ах, - вторила ей сестра, - как хорошо, что ты у нас есть.
Это потом я осознала, что Клариссе в общем-то наплевать на своих дочерей. Они у нее были, как гарантия будущего – девушки получились милые, как раз такие, чтобы подобрать им неплохих мужей. Неплохих – значит, не бедных. Мачеха продолжала жить на «широкую ногу», вращалась в аристократических кругах, не будучи аристократкой, постоянно посещала тусовки богатых и знаменитых. Естественно, она брала с собой дочерей, когда те подросли, и не прогадала, если не забывать, какое событие состоится этим вечером.
- Доброе утро, - сказала я, входя в столовую секунда в секунду положенного времени. Меня, разумеется, никто не ожидал видеть, потому что я перестала посещать завтраки после того первого лета.
- Доброе, - первой взяла себя в руки Кларисса, но произнесла приветствие недовольным голосом, а выражение ее лица было настолько «кислым»,что я почувствовала оскомину.
- Надо же, кто порадовал нас своим появлением, - с ехидцей практически пропела Лола. Она всегда была наиболее противной из этой троицы, хотя именно к ней я проявляла наиболее дружеские чувства, когда мой отец женился на ее матери. – Ты явилась, снова, Золушка, - я уже давно научилась не реагировать на это прозвище, я переросла такого плана обиды. Тем более, что как таковой Золушкой я не была – не вышло ни у Клариссы, ни у ее дочерей сделать из меня прислугу, хотя они очень старались.
- Пришлось, - ответила я, садясь за стол, и первой взяла кофейник. Из моих прошлых посещений этого дома я вынесла одно – если я не буду первой, то мне достанется все самое худшее – пережаренное мясо, недоваренный картофель, ложка салата, ну и все такое. Хотя я не горела желанием.
- Да ты вообще не горишь никаким желанием, - продолжила Лола, переходя на голландский. Я свободно владела этим языком, как и французским и немецким – их я выучила потому, что именно во Франции и Германии были филиалы фирм отца. А вот голландский… Я ходила к учителю тайно, чтобы никто не узнал и не засмеял меня. Папа, разумеется, смеялся бы по доброму, но мне и такого не хотелось. Я начала учить голландский язык, будучи влюбленным в Феликса ребенком, а потом просто втянулась. Не знала же я тогда, что мне придется говорить на нем каждое лето. Но зато какое удовольствие получила я, когда Лола и Мерседес пытались обсуждать меня, думая, что я их не понимаю. Но в этот момент я действительно не понимала Лолу. Приподняв брови, я посмотрела на нее, ожидая продолжения фразы. – У тебя даже парня нет.