Чупров отдал управление второму пилоту и оглянулся в пассажирскую кабину, где на брезентовых носилках лежала Говорина. Возле нее, раскрыв медицинскую сумку, сидела Варя. Она наполняла шприц. Илья боялся уколов. Отвернулся, глянул через фонарь на землю, где, уменьшаясь на глазах, уходило под крыло белое пятно озера.
В наступивших сумерках замерцали слабые огни Шаманки. Илья попытался разыскать домик Говориной, но, кроме яркого пятна в центре поселка, ничего не разглядел. Все проглотила, растворила в себе серая морозная пелена.
— Я ведь ее хорошо знаю, — перекрывая шум мотора, закричал Сосновский и кивнул на Говорину. — Она из Старой Елани. Мы с ее отцом корешами были. Он в сором пятом в Корее погиб. Мать восемь лет назад умерла. Не везет ей… А вообще бабы народ терпеливый. Вез я как-то одну. Ну и в полете у нее начались схватки. И веришь, страшно мне стало. Я ей, мол, потерпи. А она мне: «Боже милосердный, ну сделай так, пусть хоть один мужик побывает в нашей шкуре».
В Чечуйск они прилетели ночью. На стоянке их уже ждала «Скорая помощь», которую летчики вызвали с воздуха.
— Илья, ты мне поможешь? — попросила Варя, заглянув в кабину.
— Да, да, конечно, — быстро ответил Илья. — Мне как раз к Оводневу заехать надо, ждет он меня.
Вдвоем со вторым пилотом они перенесли Говорину в машину. Рядом, забегая то с одной, то с другой стороны, крутился Сосновский.
— Мне это дело знакомо, — говорил он. — Во время войны я раненых повозил. Может, сотню, а может, и больше, кто их считал.
— Ой, куда же вы меня? — очнувшись, заплакала Говорина. — Мне домой надо. Там же у меня ребята не кормлены.
— Ничего, кто-нибудь покормит, — сказал Сосновский. — Не в лесу же они, люди рядом живут. У меня в Шаманке сестра живет, я ей сейчас позвоню. Она с ними побудет. Ты, Наталья, не волнуйся, все будет нормально. А завтра с утра дела свои сделаю и обратно полечу, сам их проведаю.
Не договорив, Сосновский поднял у куртки воротник и пошел к аэровокзалу. Илья молча посмотрел ему вслед. Таким расстроенным он его не видел. В том, что Сосновский сделает так, как пообещал Говориной, он не сомневался.
Говорина заплакала.
— Ну вот, снова за свое, — взяв ее за руку, проговорила Варя. — Все будет нормально. Сейчас мы приедем. А к вашим ребятишкам Илья залетит, узнает, что и как.
— Зайду, обязательно зайду, — подтвердил Чупров.
Говорину занесли в приемный покой. Варя дала Илье халат, и он пошел к Оводневу. «Сказать или нет, что привез Говорину? — подумал Чупров. Решил промолчать. — Узнает сам, а если надо, попросится к ней, отвезут на каталке, тут рядом — лететь не надо».
Оводнев лежал на кровати, читал книгу. Увидев Чупрова, отложил книгу в сторону, лицо расплылось в радостной улыбке. Илья отвел глаза в сторону и неестественно бодрым голосом воскликнул:
— О-о! Пока я летал, дело, видимо, на поправку пошло! Уже читаем!
Лицо Оводнева еще улыбалось, а в глубине глаз мелькнуло что-то темное, звериное, и это странное несовпадение выражения глаз и лица поразило Чупрова.
«Догадался», — понял Илья.
— Значит, вернулся. Ну ладно, — сломав тишину, расслабленно сказал Оводнев. — Выходит, судьба у меня такая.
— Завтра снова лететь. На прииск Удачный, — желая уйти от неприятных расспросов, сказал Илья.
— На прииск, говоришь? — Оводнев повернулся к летчику всем телом. — Там ведь мой отец похоронен.
В прошлом году мы школу там строили, и вот я как-то решил разыскать могилу. Не нашел. Все заросло, сровнялось. Ничего не осталось от человека. Для чего жил, чего хотел! Никому не известно.
Оводнев стиснул зубы, на щеках вспучились желваки.
— Пока живешь — всего хочется, — горестно продолжал он. — Стараешься от других не отстать. А стоило рвать жилы? Мне бы подлечиться, отдохнуть, так нет, все мало было.
Оводнев на секунду задумался.
— Вот что, Илья, — уже другим, заставившим Чупрова вздрогнуть, хриплым голосом произнес он. — Здесь у меня под матрацем деньги, сберкнижка. Всего пятнадцать тысяч. Если что со мной случится, забери их себе. Похоронишь меня, а то и закопать некому будет. — Слабая усмешка поползла по лицу Оводнева. — Закопают, конечно. Еще никто по эту сторону не оставался. Я знаю, парень ты надежный, сделаешь все, как надо. И поминки справь как полагается. А что останется, распоряжайся как своими. Ты не бойся, деньги не краденые. Заработал. Все хотел заново жизнь начать, а выходит, свою, которая была, зря прожил. Вот тебе мой совет: живи сейчас, каждый день и не откладывай на завтра. Деньги — что бумага. Здоровье на них не вернешь. Все равно растащит кто попало. А тебе они пригодятся.