Когда то у меня была счастливая жизнь. Жизнь с любящими родителями, хоть они и не были истиной парой. Однако они любили друг друга, но еще больше, они любили конечно же меня…
Все мое счастье, перечеркнул один нечастный день, который теперь каждый день на протяжении десяти лет, стоит перед глазами, каждую долбаную ночь.
Мы праздновали двадцатилетие совместного брака родителей. Юбилей.
Счастливая семья, отдых в лесу, все дела...
Вот только на утро, я наткнулась на растерзанное тело отца у палатки, а маму и подавно не обнаружила, словно ее не было вовсе.
Так как на месте, были найдены следы еще одного человека, следствие установило, что это спланированное похищение. Похищение моей мамы. Однако ее, по сей день, так и не нашли.
Я была маленьким счастливым ребенком. Милой девочкой с пшеничными косичками. А всего за одну ночь, я превратилась в дикую кошку, жаждущую мести. Мести за смерть своих родителей.
Почему я считаю, что мертва и мама? Да потому что, на данный момент, ее даже в базе нет. Она числится мертвой.
Два года я пробыла в той дебильной школе. Два года со мной не могли справиться педагоги и специалисты службы по работе с подростками. Почти каждый день я перекидывалась в зверя, потому что не могла справиться с гневом, не могла удержать львицу внутри себя. Я в буквальном смысле, раздражалась на малейшую провокацию, которую кидали те мелкие ублюдки.
Злость и ненависть к окружающим топила меня день за днем. Уничтожала. Хотя, ведь я понимала, что издевки детей, обычное дело в подобных заведениях. Понимала, но продолжала вестись и дурить пуще прежнего. Кому что доказывала? Это сейчас я прекрасно понимаю, что вела себя безрассудно, выживала чисто на звериных инстинктах, «Если больно мне – значит больно всем». Однако я тешу себя, что была всего лишь маленьким раненым зверьком.
Так легче поверьте… ведь то что я делала – ужасает не на шутку.
Как-то раз, нашу группу везли на военную базу, где нас должны были продиагностировать и дать предварительное заключение, к каким способностям мы больше склонны. Чтоб по итогу, нас распределить в специализированные классы, для дальнейшего развития этих способностей. И на тот момент, мне казалось это глотком свежего воздуха, ведь в случае выявления у меня особенностей, я могла попасть в другое учебное заведение, которое находятся в совершенно другом городе. Ведь по моей логике, это не я ненормальная, а все окружающие меня сироты.
И вот, в самый ответственный момент, в окружении специалистов, меня спровоцировал оборотень-пума, который сказал лишь одну фразу «Хоть ты и львица, но ты никто, среди нас». Этого было достаточно, чтоб обратиться и разорвать ему пол лица, на глазах комиссии.
Меня тут же изолировали. Посадили как преступника в камеру, хотя парень восстановился за неделю. Но факт остается фактом. Я напала первой, проявила агрессию, причинила вред оборотню. Меня могли убить за эту выходку, однако Титов, который состоял тогда в той самой комиссии, решил переговорить со мной лично.
В ходе разговора, он не обвинял меня в произошедшем. Напротив, он попытался выяснить, что же все-таки случилось.
И знаете, что произошло дальше?
Я не просто рассказала, почему изуродовала того парня, я вообще все выдала как на ладони. А ведь ранее, я ни с одним специалистом не обсуждала случившееся в лесу, ни одному человеку не открывалась с момента гибели отца и исчезновения матери.
Когда Титов выслушал меня - то сказал...
«Хочешь найти убийцу своего отца? Я могу организовать для тебя все условия, могу предоставить полный пакет документов, связанных с делом твоих родителей. Могу обучить тебя всему, что знаю сам. Но при этом, у меня лишь одно условие... Ты держишь львицу глубоко в себе и приручаешь ее»
Для меня в принципе было достаточно услышать первую фразу - «Хочешь найти убийцу своего отца?» и львица, словно в клетке.
- Пап! Что-то случилось? – подхожу к Титову и смотрю в его слабо-улыбающиеся глаза.
Да, вы все привольно поняли! Я называю его папой, потому что он этого заслуживает. Потому что, как он говорит - я заслуживаю быть его дочерью. Ведь после нашего первого разговора, он повез меня не в очередную школу для таких как я, он повез меня в свой дом, где я жила до своего совершеннолетия. И отношения, сложившиеся между нами, нельзя описать по-другому. Мы как отец и дочь - ни как иначе. Мне легко с ним. А еще… это конечно прозвучит странно, но я чувствую некую связь между нами.
- Да нет, - тянет Титов. - Просто мне сегодня сообщили, что мы следующие в списке по реализации нового проекта, который необходим для «Лиги» - спокойно сообщает.
- Опа! – сажусь напротив Титова. – А я не слышала о таком!
- Да, он новый. Темный недавно утвердил его, - уточняет отец, опуская свой взгляд на бумаги перед собой. Прячется от меня – значит переживает. – Возможно, будут перетасовывать сотрудников в каждом городе, - говорит подавленно. - Процесс уже запущен, некоторых уже двинули на новые места, вот и до нас потихоньку подбираются.
Не очень-то он и доволен этой новостью. Кто как не я знаю, что любое перемещение плотного звена, может обернуться катастрофой для подразделения. Да и зачем это? Ведь у нас в принципе сплоченный коллектив, и все сотрудники плотно держатся друг за друга. Все справляются со своими обязанностями, и показатели у нас высокие.
Нда! Не очень приятная нота…
- И каков процесс? – интересуюсь, усаживаясь удобней.
- К нам приедут специалисты из Москвы. По моей информации, сама Ларионова пожалует, - рассказывает отец, сплетая свои пальцы. Он всегда так делает, когда нервничать начинает. - Команда начнет анализировать работу каждого сотрудника, и по завершению процесса, вынесут вердикт, кого из сотрудников заменят. А заменят, поверь, в любом случае…
Почему-то сейчас встает картинка семилетней давности, когда меня мониторили специалисты, намеренно залезая в мою голову. Аж не по себе от воспоминаний.
- Когда пожалуют? – начинаю барабанить пальцами по столу, показывая свое недовольство. В принципе, я очень редко жестикулирую и выдаю свои эмоции на окружающих. Но это ж Титов, перед ним я могу не прятаться.
- Планируют через неделю, пока точной даты нет, - отвечает взволнованно.
- Ты переживаешь! – констатирую, потому-что вижу тревогу в его глазах.
- Есть немного? – снова опускает глаза на стол.
- Пап! – привлекаю свое внимание. Он юлит. И мы оба знаем, что я в курсе. Инстинкты же во мне он лично раскрывал.
- Они могут тебя забрать! – выдыхает отчаянно. – Ты ведь самая сильная в отделе.
- Пф! – усмехаюсь. – Не переживай, я могу ведь отказаться! – пожимаю плечами. Вот проблема…
Титов смотрит на меня, прищуривается. В глазах много чего проносится: страх, тревога, переживание. Но он старается все скрыть. Вот только меня не проведешь… Ведь я читаю по глазам, читаю по мимике, жестам, даже запахи отличаю, в случае изменения эмоций.
- Ладно! – начинает улыбаться Титов, играя своими эмоциями. – Иди работай! – усмехается, показывая в сторону двери. – Сегодня же все равно увидимся…
- Конечно пап! – подтверждаю улыбаясь. Прекрасно понимаю, что он пытается тему перевести, но я и не возражаю. Не время панику сеять. Все должно решаться по мере поступления. А сейчас мне нужно решить кучу дел, чтоб во время с работы свалить, ведь опаздывать сегодня ни в коем случает нельзя.
Чтоб вы понимали, каждую пятницу, по традиции, мы ужинаем вместе с папой, с того момента, как я съехала в личную квартиру, которую выделили мне от ведомства. И не было еще и дня, чтоб мы ее нарушили.
- Макар тоже придёт? – уточняет щурясь. Каждую неделю одно и то-же…
- Да пап, мы ведь живем вместе, если ты не забыл… - недовольство выдаю.
- Лучше б забыл! – бубнит себе под нос. – Негоже львице с ведьмаком водиться…
- Я этого не слышала! – говорю чуть громче, в знак протеста, и выхожу из его кабинета.
Знаю что он не рад нашему союзу, но так получилось, что именно он и свел нас с Макаром.