«Где ты, Джонс? Я тебя везде ищу»
Это явно был Картер. И я только сейчас поняла, что не предупредила его о том, что ухожу. Но и сейчас этого не сделала.
После утра появилось множество пропущенных от Клейна, от чего сердце рухнуло вниз. Он и Картер звонили беспрерывно, а я ответить не могла. Вскоре выключила телефон. Абсолютно для всех растворилась.
Глава 40. Точно
Дорога заняла слишком много времени. Больше суток и, с учетом того, что мне пришлось сделать две сложные пересадки, часть пути вновь преодолевая на автобусе, под конец я уже толком своего тела не чувствовала. И дело не в самой дороге, а в нервозности, которая уже сожрала сознание и мысли.
Мой телефон уже давно сел, но я успела написать Миранде и сообщить к какому времени и куда приеду. Поэтому, когда я вышла из автобуса, она уже ждала меня на вокзале. Заметив меня, тетя тут же через толпу бросилась вперед и крепко обняла.
— Как ты? — немного отстраняясь, Миранда окинула меня взглядом, затем вновь обняла. — Все хорошо?
— Нормально, — опуская рюкзак на асфальт, я обняла ее в ответ.
Конечно, я лгала. Навряд ли мое состояние можно назвать «нормальным». Но ведь это касалось и ее. Миранда всегда была ухоженной, а сейчас выглядела потрепанной и бледной. Еще и под глазами залегли слишком темные круги.
Я забрала свой чемодан из багажа и мы сели в машину Миранды. Но даже после этого я никакой расслабленности не ощутила.
— Как ты себя чувствуешь? — мы остановились на светофоре и тетя опять посмотрела на меня. Даже ее взгляд отдавался нервозностью.
— Так же, как и обычно, — откинувшись на спинку, я запрокинула голову и закрыла глаза.
Я понимала, что вопрос Миранды значил куда больше, чем могло показаться на первый взгляд, ведь, если я действительно омега и те анализы верны, неизвестно, когда у меня пройдет полное пробуждение. Возможно, в любой момент и, если бы это случилось в дороге, подобное было бы полной катастрофой.
Но пока что я и правда чувствовала себя так же, как и обычно. Разве что жутко уставшая.
— До сих пор не могу поверить, что ты можешь оказаться омегой, — Миранда нервно постучала пальцами по рулю. — У нас же в семье никогда их не было. Иначе бы все знали. Но вот я вчера ночью перерывала всю нашу родословную за все поколения, которые смогла найти. И ничего.
— Я все еще надеюсь, что те анализы были неправильными и я все-таки бета, — поднимая ладонь, я ею сильно потерла лицо.
Наверное, «надежда» это далеко не то слово, которое я сейчас испытывала, ведь, если я все же омега, это будет хуже ада. Поэтому, при мыслях об этом меня уже трясти начинало.
— Вот зачем я поменяла тот тест? — тетя сильно закусила губу. Казалось, что сейчас расплачется. Возможно, уже делала это. — Я же, черт раздери, тогда считала, что поступаю правильно. Иначе хуже будет. К тем же бетам, которые показывали маленький процент на тесте относились черти как. Тебе бы просто жизнь испортили бы.
Миранда была права. Опять-таки, я была далека от всей этой темы, но даже до меня доходили некие нюансы. Например, то, что беты, показавшие высокий процент, получали все и сразу. Например, как Луиза. У нее, кажется, было восемьдесят пять процентов. Она же являлась единственной потенциальной омегой у нас в университете и с таким высоким процентом, была развязана в своих возможностях, действиях и выборах. А все потому, что правительство затрачивало на нее столько ресурсов, что Луиза могла позволить себе все.
Но, в итоге, даже она не пробудилась. Так и осталась бетой.
Что же касалось тех бет, которые показали на тесте небольшой процент? Чем он меньше — тем хуже отношение. Конечно, слова не совсем подходящие, так как даже над ними правительство неминуемо брало попечительство, но, поскольку беты, которые показывали меньше десяти процентов раньше никогда не пробуждались, на них особо не тратили ресурсы. Просто закрывали в определенном учреждении. Наблюдали за ними. И, после наступления девятнадцатилетия, когда становилось ясно, что эти девушки все же не омеги, их отпускали. Но приятного в этом было мало. Даже слишком.
Повернувшись, я обняла Миранду. Хотелось хоть как-то ее успокоить, хоть и у самой этого самого спокойствия ничерта не было.
Примерно через сорок минут мы приехали к Миранде домой. Она жила в пусть и небольшом, но достаточно уютном двухэтажном домике. И, стоило мне войти в гостиную, как меня тут же окружили мои кузены и кузины. У тети пять детей. Самый старший — альфа двенадцати лет. Единственный ее сын. Самая младшая — бета. Ей недавно исполнилось семь месяцев и сейчас малышка лежала на специальном коврике под присмотром соседки, которая зашла посидеть с детьми, пока тетя ездила за мной.