Что-то мне подсказывало, что влюблен он не в мою официантку, а в другую, но полной уверенности не было, и, не смотря на всё моё стремление помочь ему, не факт, что я решусь забыть о своей симпатии.
Однако, заметив светящиеся любезностью, а то и некоторой симпатией, глаза девушки, в момент её возвращения после разговора с этим человеком, пытающегося искоренить конфликт между братьями, в душе моей вспыхнула странная, необъяснимая злость. Эта девушка, имя которой я и представить себе не могу, хотя нет, как-то раз, во время перерыва в офисе я размышлял, и на ум пришла моя официантка, тогда я начал придумывать ей имя, наиболее подходящее на мой взгляд. Среди вариантов три показались мне наиболее подходящими, это Хазал, Демет, Мелисса, Долунай и сейчас, вспомнив об этом, я пожалел, что в данном заведении работники не носят бейджи. Она казалась мне собственностью.
Хоть нас ничего и не связывает, кроме моей возникшей из ниоткуда симпатии, но так или иначе, она моя, и никакому здоровяку, разгуливающему с непривлекательными девушками, как я смог заметить это в прошлый раз, не стоит флиртовать с ней.
Как только я приметил тень, смутно походящую на объект всеобщего вожделения, в непрозрачном квадратике стекла двери, ведущий в служебное помещение, стремительно поднялся, и под непонимающими взглядами друзей направился навстречу девушке.
Когда я миновал этот путь, а она подняла на меня глаза, то вмиг испугалась и вздрогнула, произнести слова она смогла не сразу, и, подбирая слова, в процессе то открывая, то закрывая свои довольно пухлые губы, всё же собралась, и сдавленно обратилась ко мне:
— Вы что-то хотите?
— Ты и ему голову вскружила? — Мой тон оказался довольно угрожающим, хоть изначально я и собирался поговорить спокойно, но моё буйное нутро выдало себя раньше времени.
Её кошачьи глаза, цвета листвы, округлились, а брови непонимающе изогнулись, взгляд испуганно метнулся к окну, а именно к тому парню, это разозлило меня ещё сильнее. Нет, она не просила у него помощи, просто подумала, что я говорю о нём.
— Я про своего друга, — чуть смягчился я, ибо понял, что сейчас похожу на вора в темном переулке. — Ты ведь ему понравилась, не так ли?
— Я к вашему столу и близко не подходила, не говоря уже об обществе ваших высокочтимых друзей, — кажется, страх у неё начал уходить, и в голосе появились саркастичные нотки.
— А раньше? Он ведь приходил сюда?
— У него вы спросить не можете? Я его вижу первый раз в жизни, и сейчас, понятия не имею, о ком именно идет речь. С вашего позволения, я пойду.
Девушка попыталась выйти из подобия прилавка, но я преградил ей путь, уложив руку на деревянную столешницу, сделал я это без задней мысли, но получилось угрожающе. Переместив взгляд с моей руки в мои глаза, она попятилась назад, а я продолжил:
— Я говорю про высокого и светловолосого, он ведь приходил до этого?
— Откуда мне знать? Если тогда, в первую нашу встречу он был с вами, то да, приходил.
К моему удивлению, при нашем довольно странном разговоре в тихом, почти безлюдном кафе, никто на нас так и не обратил внимания, даже Анри, и всё же, если бы она была объектом его мечтаний, хоть какая-то реакция у него появилась бы.
Пока я задумчиво окинул взглядом зал, официантка тоже немного успокоилась, убрала чуть ехидную интонацию, и обратилась ко мне, будто разговаривала с душевно больным, как-то спокойно и с жалостью:
— Слушайте, я пару недель не появлялась здесь и не могу знать ничего о вашем друге. Пропустите меня, мне нужно работать.
И только сейчас я заметил в её руках маленький деревянный поднос с ручками, приделанными сверху, на него поместились небольшое блюдце и чашка чая, больше похожая на маленькое ведерко, а вокруг всё усыпано какими-то зелеными ветками и лепестками жасмина, видимо подобным образом здесь подают десерты. Хотя в прошлый раз, когда я умудрился заказать здесь рисовый пудинг, доставили его на обычном пластиковом подносе без какой-либо напущенной красоты.
— Извини, — я вмиг стушевался, даже ревность к поглотителю сладостей на секунду исчезла. — А твоя подруга работала? Она могла влюбить в себя Анри?
— Откуда мне знать? Не проще у своего друга спросить? Зачем для меня устраивать допрос?
— Я понял тебя, — тон мой чуть посерьезнел, хоть я и действительно задумался для какой цели я вообще к ней подошел, даже если Анри влюбился в неё, ей то откуда знать, ведь он, как и обычно, и слова не мог сказать. Признавать свою глупость я не стал, и со знанием дела продолжил. — Как зовут твою напарницу? Говорила ли она тебе, что ей кто-то нравится? В особенности из посетителей, а именно вон тот длинный парень?