Неприятели оказались местными бандитами, они выдают деньги под большой процент, но чтобы получить кредит нужно в обязательной форме подписывать документы о залоге жилья. Уважающие себя люди, смыслящие в жизни хоть на грамм, не связывались с этой организацией, если только ситуация была безвыходная, а деньги требовались срочно. Поэтому они сами находили таких людей, или же зависимых, которые ради своего удовлетворения, получаемого за денежный эквивалент, были готовы на всё.
Люди, разумеется, не могли выплатить долг и лишались жилья или другой собственности, которая позже сдавалась или сносилась для будущих предприятий.
Мы довольно быстро пришли к обоюдному согласию, я оплачиваю долг, а они отдают все документы и навсегда оставляют в покое семью Весфель, так как сумма, предложенная мной, в достаточной мере превышала заем с процентами.
Бандиты остались довольны, и, пожав руки моим парням, контролирующим переговоры, дабы всё прошло гладко и без эксцессов, удалились.
Всё это время за столом сидел Джошкун, на лице его застыла стыдливая улыбка мученика, он осознавал свою вину, понимал, в какой яме находится, но ничего не мог поделать. За это время он не проронил ни слова, и ни разу не поднял взгляд на меня или тех людей, он смотрел исключительно на ножки стола, будто на них написаны подсказки о том, что следует делать дальше.
Посмотрел на него, и меня посетила грусть, незавидная судьба у этого человека, к сожалению, я был полностью посвящен во все его дела и во все ошибки, которые он так непредусмотрительно допустил.
Я чувствовал себя в некоторой степени смущенным, ведь настал момент неприятного разговора, которого я ждал с нестерпимой жаждой, будто маньяк, поджидающий свою жертву, и которого также боялся, ведь прекрасно осознавал, что ни к чему хорошему это не приведет и всё это неправильно.
Но тогда у меня будет то, что я так желаю получить… И имеет ли значение честно это или подло?
Я вытянул руки на столе, постучал пальцами по стопке документов, затем нерешительно вздохнул, искоса поглядывая на господина Джошкуна, и набравшись смелости, попросил оставшихся помощников выйти на улицу и приглядеть за девушкой.
— Можно обсудить с вами кое-что? — Как можно мягче спросил я, так и не найдя слов, как именно обратится к нему.
Впервые за всё это время он пошевелился, не выпрямляя своей согнутой, будто под бременем судьбы, спины он поднял на меня глаза, такие печальные, знавшие много боли, так похожие на озорные глаза Кадер, только зелень у мужчины потускнела, словно на этот вечнозеленый лес опустился густой туман.
— Я сожалею, но мне нечем отплатить вам свой долг. Можете разве что взять мою никчемную жизнь.
Вот этого я больше всего и боялся. Этот человек благодарен мне, и как я, глядя в эти глаза, полные горя, объявлю о своем намерении?
— Мне не нужны деньги, и уж тем более ваш дом, — осторожно начал я, коря себя тем, что заранее не подобрал слов, ведь не предполагал, что это будет так тяжело.
— А что тогда? Такая помощь бесплатной не бывает.
Я замер на мгновение, дабы собрать в себе всю наглость, которой обычно хватало с лихвой, и объявил:
— Мне нужна ваша дочь.
Джошкун хмыкнул от неожиданности, и даже печаль в его глазах сменилась удивлением, кажется, о таком исходе он и не мог подумать.
Не стал торопить его, поэтому, когда он вдоволь повздыхал сначала от удивления, а потом от возмущения, лицо его приобрело яростную эмоцию, в виде нахмуренных бровей и изогнувшегося в некотором отвращении рта, услышал:
— Пусть я и обязан вам всем, что у меня есть, но Кадер — слишком высокая цена. Можете забрать меня в рабство, хоть по частям продайте, но свою дочь я не продам.
— Подумайте. Посмотрите вокруг, вспомните, как живет ваша дочь, разве этого вы хотели для неё? Чтобы она убивалась с утра до ночи на работе без выходных, чтобы заработать вам на бутылку спирта?
— Да как ты… — он начал было кричать, вскочил на ноги, метая в меня свирепые взгляды, но я перебил его.
— Разве вы уверены в себе? Можете поклясться, что больше не возьмете в руки бутылку, не попадете в полицию за свои проделки, и никогда не свяжетесь с подобными людьми? Или можете устроить, чтобы Кадер жила ни в чем себе не отказывая, не убивая себя и своё здоровье в забегаловке, и не возвращалась в этот холодный дом, в котором опять всё неспокойно, ведь вы либо пропадаете, либо валяетесь в пьяном угаре. Вы можете обещать, что это не повторится?