– Я тебя ненавижу! – ответила она, разъяренная унизительным положением, в котором оказалась. – Ты лжец и лицемер!
– Ничего подобного! – Алекс осторожно отпустил ее руки и тут же понял свою ошибку, так как Кейси немедленно воспользовалась этой возможностью и попыталась ударить его кулаками по лицу. Но Алекс вовремя отреагировал и снова схватил ее за руки.
– Хватит! – зарычал он на нее. – Я привяжу тебя к стулу, если понадобится! Ну, остынь, Кейси. – Его пиджак свалился во время их схватки, и Кейси ощущала жар его тела сквозь тонкий хлопок сорочки. Несмотря на унижение, она с гневом почувствовала, как ее соски внезапно поднялись, когда его грудь прижалась к ним. – Видишь? – рассмеялся Алекс с холодным торжеством и провел свободной рукой по ее соскам. – Ты меня хочешь, Кейси, признайся. Возможно, сейчас заняться с тобой любовью не такая уж плохая идея – это может тебя несколько остудить.
– Не смей ко мне прикасаться! – Кейси отвернула лицо, но теперь хозяином положения был Алекс. Он неторопливо наклонил голову и приник к ее губам холодным, жестким поцелуем, его зубы впились в ее нежные губы, и, протестуя, она приоткрыла их. Теперь он действовал решительно и неумолимо, и, несмотря на свою решимость, Кейси почувствовала, что отвечает на резкое проникновение его языка, когда он достиг своей цели, и поцелуй стал немного нежнее. Она услышала тихий стон, который нечаянно вырвался у нее, и возненавидела себя за это. Кейси ничего не могла с собой поделать – она все еще хотела его.
Когда Алекс наконец отпустил ее губы, она обнаружила, что обнимает его руками за шею, не имея представления, как они там очутились, потом ее охватило изумление, так как Алекс внезапно слегка оттолкнул ее от себя.
– Алекс – ты разве не?.. – Кейси была сбита с толку.
– Не собираюсь заняться с тобой любовью? Разве это нормально после подобного поцелуя? – Алекс развязал галстук и расстегнул верхние пуговки на сорочке, упорно глядя ей в глаза. – Нет, не собираюсь. Если бы я это сделал, то, вероятно, причинил бы тебе боль, и потом, я действительно не хочу этого. Хотя ты это и заслужила, за тот, первый, удар ногой, – сказал он, с трудом поднимаясь. – Господи, мне не помешало бы выпить. У тебя есть что-нибудь?
Кейси в растерянности огляделась.
– Есть бурбон, который я привезла с собой, вон там.
Алекс предпочитал скотч, но у него не было настроения привередничать. Он налил два бокала – один принес ей и сделал живительный глоток из своего. Только после этого он как следует разглядел ее.
– Ты плакала, – обвиняющим голосом произнес он.
– Ну и что? Я была расстроена тем, что ты меня преследуешь, и ты знаешь почему! – Она отпила неразбавленное виски и поморщилась, когда оно обожгло ей горло, потом поставила бокал. Алекс протянул руку, указательным пальцем приподнял ее голову за подбородок и провел большим пальцем по припухшим губам.
– Ты расстроилась из-за Миранды. Ладно, я это понимаю, но зачем уезжать бог знает куда, не сказав ни слова?
– Алекс, неужели ты настолько бесчувственный? – уставилась на него Кейси. – У нее будет ребенок от тебя, а ты продолжаешь бегать за мной. Конечно, я убежала: чем дальше от тебя, тем, по-моему, лучше.
– Тогда надо благодарить Бога, что Фолкнеры живут всего лишь в Ирландии, – сухо ответил Алекс. – Давай выясним до конца одну вещь, Кейси. Да, Миранда действительно беременна, но я не имею к этому никакого отношения. Я даже не представлял себе, что ты так подумаешь. Я сказал тебе правду и считал, что ты мне поверила. Она пришла ко мне, зная, что я ей помогу уладить дело с отцом, и я понимаю, что обязан помочь ей. Миранда была в ужасе, не зная, что сделает с ней отец, когда она ему обо всем расскажет, особенно о том, кто отец ребенка.
– Не ты?
– Нет, глупышка! Помощник ее отца, полагаю. – Он устало вздохнул. – Я смог все уладить, потратив на это мой уик-энд. Как и следовало ожидать, Джордж пришел в ярость. Вот и говори о викторианских папашах!
– Едва ли в наше время это такой уж грех, – сказала Кейси.
– Может быть, для нас – нет, но для Джорджа это грех. Для его дочери недопустимо подобное, и потом Чарлз, хоть и полезен ему, едва ли тот зять, которого он желал для дочери! Боюсь, именно он очень хотел бы поженить нас с Мирандой, а я не уступаю ничьим желаниям, как ты уже, возможно, убедилась!
– Вот уж никогда не думала, что буду жалеть Миранду, – тихо произнесла Кейси.
– Ты жалеешь только себя, если судить по твоему виду, – ответил он. – А теперь скажи, что ты меня ненавидишь… посмотри мне прямо в глаза и скажи.
Кейси встретилась с ним взглядом, но слова застряли у нее в горле.
– Алекс… я…
– Ты не можешь, да? – спросил он. – Кейси, я люблю тебя, люблю до такой степени, что не способен думать как следует. Я даже ушел с заседания совета директоров, когда Мэри-Джо разузнала, что ты возвращаешься из Корка.
– Правда? – Кейси искренне удивилась: это было так не похоже на делового Алекса.
– А потом мне пришлось звонить ассистенту своего врача и просить его приехать и внести за меня залог! И ты за это заплатишь, люблю я тебя или нет! Если компания «Киер» узнает об этом маленьком недоразумении, нам обоим грозят крупные неприятности. Это единственная причина, почему я не стал поднимать большого шума. Я бы, несомненно, заставил тебя уехать со мной, если бы этот павиан не пришел тебе на помощь. Я бы вынес тебя на руках, если бы не надо было думать об этой компании. Нам и так придется поразмышлять о том, как уменьшить ущерб.
– Так что ты предлагаешь? – Кейси тут же насторожилась.
Алекс задумался, уже снова ласковыми движениями продолжая гладить ладонями ее волосы.
– Пойдем куда-нибудь, – решил он. – У меня есть билеты на сегодняшний вечер на премьеру нового мюзикла Дэвида Маккензи. Пресса будет присутствовать в большом количестве – идеально!
– Алекс! Я ужасно выгляжу! И никуда с тобой не пойду – мне ни за что не успеть собраться вовремя! Уже почти семь часов!
– О, ты пойдешь! Ты обязана сделать для меня хотя бы это. – Алекс рывком поднял ее на ноги и посмотрел на часы. – У тебя есть десять минут на переодевание, потом мы поедем ко мне домой, чтобы мог переодеться я, а потом, надеюсь, ты сыграешь перед камерами любезность и оживление.
– Вот так просто?
– Именно так! – Он нагнул голову и на этот раз нежно ее поцеловал. – Я влюблен в тебя, Кассандра, научись жить с мыслью об этом.
– Мне не надо учиться, Алекс.
– Нет, надо, детка. Ты ведь тоже любишь меня, правда? – Его руки крепко обнимали ее переставшее сопротивляться тело.
Она действительно его любит, теперь в этом не было никаких сомнений, но, как и тогда вечером, на острове, она не могла ему об этом сказать, каким бы страстным ни было его собственное признание. Она струсила тогда и струсила сейчас. Подобное признание сделало бы ее слишком уязвимой.
– Слишком рано, Алекс, еще слишком рано, – возразила Кейси.
– Мы ведь знаем каждый дюйм друг друга, – поправил ее Алекс.
– В смысле секса… да, – согласилась Кейси. – И заниматься с тобой любовью – это самое чудесное в мире занятие… но…
– У тебя всегда есть «но», правда? – вздохнул он. – Тем не менее я буду повторять тебе это, пока ты в конце концов не поверишь! А теперь, как бы мне ни хотелось лечь с тобой в постель, раз уж ты наконец перестала плеваться, мы уходим.
– Мне нечего надеть!
– Не надо мне этого старого как мир предлога! – рассмеялся он. – Надень ту черную штуку на бретельках, которую купила в Лас-Вегасе. Меня она интригует, значит, прессу тоже заинтригует. И не говори мне, что ее нужно гладить, потому что я очень хорошо знаю, что она не нуждается в глажке. Это лайкра.
– От тебя ничего не ускользает!
– Нет, я ведь занимаюсь рекламой, я не могу себе этого позволить! А теперь – одевайся!
Он стоял над ней, пока она натягивала черное платье и разыскивала колготки и туфли.
– Я ужасно выгляжу! – стонала Кейси, усаживаясь перед своим новым туалетным столиком. Она не смогла отыскать никакой косметики, кроме той, что была в сумочке, которую брала с собой в Корк. Алекс смотрел сверху на сложное переплетение бретелек, удерживающих платье.