– Значит, пришла пора, чтобы и тебе повезло. – Лиз сладко потянулась. – Ну и вечеринку он устроил в твою честь! Одному Богу известно, как может превзойти ее свадебный ужин.
– Зная Алекса, уверена, что превзойдет, – тихо произнесла Кейси. – Он был так мил, устроив сегодня фейерверк. Я когда-то ему сказала, что обожаю фейерверки, и сегодняшний день был похож на Четвертое июля и День Гая Фокса,[1] вместе взятые!
– Это было чудесно! И я думала, твой дядя Джон лопнет от гордости, когда Сара его поцеловала!
– Ох, Лиззи! Мне бы так хотелось, чтобы это был папа… – вздохнула Кейси.
– Я знаю, дорогая, – нахмурилась Лиз. – Но по крайней мере у тебя есть дядя.
– Извини, Лиз, я веду себя глупо, я знаю. У меня есть дядя и тетя. И они мной так гордятся. – Она встала и провела ладонями по длинному, скроенному по косой из кремово-белого шелка узкому платью, сшитому для нее Марко. – Как ты считаешь, Алексу оно понравится?
– Конечно, понравится! Хотя, осмелюсь предположить, он предпочтет его снять! – лукаво усмехнулась Лиз. – А теперь, ради Бога, оставь его в покое – или ты наделаешь на нем затяжек, если будешь так нервничать! Ложись и поспи, детка!
В конце концов Кейси крепко уснула, и ей показалось, что она едва успела закрыть глаза, как в дверь уже стучала тетя с завтраком на подносе.
– Я не могу все это съесть! – запротестовала Кейси. Ее желудок восстал при одной мысли о еде.
– С каких это пор тебе не хочется есть? – удивилась Мэри: в ее памяти еще были свежи воспоминания о здоровом аппетите девочки Кейси.
– С тех пор, как я решила выйти замуж! – Кейси отхлебнула кофе и безуспешно попыталась взяться за овсянку.
– Поешь, девочка! – приказала Мэри. – Скоро тебе покажется, что до обеда еще очень далеко, но ведь не годится, чтобы у невесты урчало в животе, не правда ли?
Кейси посмотрела на поднос.
– Меня стошнит.
– Перестань! – Мэри наклонилась и поцеловала ее. – Постарайся, дорогая.
Чтобы доставить удовольствие тете и встревоженной Лиз, Кейси сделала над собой усилие и ухитрилась проглотить большую часть еды на подносе, перед тем как заняться макияжем и волосами. Они обе отказались от услуг парикмахера-модельера и художника-гримера и предпочли делать все сами. Кейси хотелось побыть некоторое время наедине с Лиз, похихикать и посплетничать вместе в последний раз в качестве незамужних подружек.
– Скоро мы обе станем замужними дамами, – сказала Лиз, закалывая последнюю шпильку в серебристый венок, который удерживал фату на струящихся каштановых волосах Кейси. – Поспорим, кто из нас первой родит ребенка?
– Наверняка ты будешь первой! – рассмеялась Кейси. – Мне надо еще сняться в фильме, а уж потом думать о детях. Алекс знает, что ему придется с этим подождать; в конце концов, это ради его друга.
– Он не хочет детей?
– Нет, хочет, даже очень! Поэтому и купил дом в Ричмонде! Он хочет иметь много детей, я знаю!
– Не может быть!
– Я так тоже думала. Меня до смерти пугала сама мысль о детях, но Сара… ну, если ее послушать, это так здорово – быть мамой!
– У нее очень милые малыши, – согласилась Лиз. – И хорошо воспитанные.
– Возможно, именно поэтому они очень нравятся Алексу. Вот так сойдет?
– Более чем, и ты это знаешь! Ты очень красивая.
Кейси улыбнулась и встала. Шелковые складки упали на вышитые туфельки, которые купил ей Алекс. Он был прав: они и в самом деле чудесно подошли к свадебному платью.
– Ты тоже, дорогая, – сказала она. – Робин упадет к твоим ногам в восхищении.
Лиз не совсем подходила на роль подружки невесты, она считала, что слишком стара для этого, но они вышли из положения, подобрав ей простое короткое бледно-голубое платье, повторяющее классические линии подвенечного платья Кейси.
– Кейси, Лиз! Осталось десять минут! – крикнула снизу Мэри. – Спускайтесь и выпейте по рюмочке, если сумеете не пролить вино на свои платья.
Они вместе посмеялись и выпили за родителей Кейси.
Все было устроено скромно, без помпы, как пожелала Кейси.
– Никаких журналистов, никакой суетливой охраны, никаких подружек, просто тихая свадьба в компании друзей, – потребовала она, и мать Алекса и Пенни молча покорились, поскольку Алекс полностью поддержал ее.
Именно поэтому Лиз поехала вместе с тетей Мэри в Пенсвуд на автомобиле Кейси от фирмы «Киер» – единственная уступка, на которую согласилась Кейси, чтобы уважить своих спонсоров.
– Моя свадьба – это мое личное дело, – заявила она. – И не имеет ничего общего с компанией «Киер»!
С новым для нее чувством уверенности в себе Кейси заставила ждать свою машину, так как в последний момент решила коротко переговорить с Алексом по домашнему телефону.
– Кейси! Мы опоздаем, – напомнил ей дядя.
– Невесты всегда опаздывают, – рассмеялась Кейси. – Я люблю тебя, Алекс! До встречи у алтаря! Только не уходи, пока я туда не доберусь!
Их водителем оказался молодой неразговорчивый человек. К удивлению Кейси, перегородка между ними оставалась все время плотно закрытой.
Кейси хорошо помнила, что в тот единственный раз, когда она была подружкой невесты, их шофер без умолку болтал всю дорогу до церкви. Она почему-то ожидала, что и этот будет в таком же радостном настроении, как и она сама.
– Странно, – заметила Кейси после нескольких минут размышлений. – Разве такой дорогой надо ехать в Пенсвуд? Он на чичестерской дороге.
Джон нагнулся вперед и попытался опустить перегородку, но она не поддалась. Он в нетерпении сильно постучал по стеклу, чтобы привлечь внимание водителя, но, к их удивлению, тот не обратил на это внимания.
– Удивительно! – заявил Джон. – Что случилось с этим молодым идиотом? Он уже на много миль уклонился от маршрута!
Кейси начала беспокоиться: они уже опаздывали, и с каждой минутой все больше. Если они заблудятся, будет еще хуже, и она уже пожалела о том, что потратила столько времени на последний разговор по телефону. Но все же откуда ей было знать, что водитель плохо знает дорогу? Джон, однако, был очень встревожен, и тревога его еще усилилась, когда автомобиль свернул с дороги в лес. Лесной проселок был ухабистый и узкий, и они в ужасе переглянулись, когда лес вокруг них стал еще гуще.
– О нет! – ахнула Кейси. – Что он делает?
Джон попытался снова открыть перегородку, потом попробовал открыть дверцу машины на ходу. Она не поддалась.
– Заблокирована, – высказал он вслух свою догадку. – Мы заперты! Что это еще за игры?
Кейси в ужасе схватила его за руку, когда автомобиль внезапно снизил скорость и съехал на ровное место у обочины. Неподалеку стояла одинокая машина – сверкающий темно-синий «эскорт». Водитель быстро выскочил из автомобиля и распахнул заднюю дверцу.
– Ты! Выходи! – приказал он дяде Кейси. Джон, бывший полицейский, увидел в его руке автоматический пистолет и понял всю безнадежность ситуации. Но, бросив отчаянный взгляд на Кейси, он все же на мгновение заколебался, пока Кейси громко не шепнула ему в отчаянии:
– Делай то, что он говорит, дядя Джон.
– Она права! – Водитель угрожающе взмахнул пистолетом, он чувствовал себя хозяином положения.
– Не трогайте его! – Кейси сама выбралась из автомобиля вслед за дядей. В конце концов, ему уже за семьдесят, и здоровье у него не очень крепкое. – Просто скажите, чего вы хотите! Мое кольцо? Если так, вы будете разочарованы! У меня его нет. – Вчера вечером она отдала его Алексу на сохранение до свадьбы.
– Мне не нужно твое кольцо, Кассандра. – Голос мужчины был холодным и угрожающим. – Мне нужна ты! Садись в ту машину. – Он указал на «эскорт» быстрым кивком головы, и Кейси отступила назад, цепляясь за руку Джона. – Нет, не он, только ты.
Их было двое против одного, но у него имелось оружие, и, судя по выражению его лица, он с радостью пустил бы его в ход. Почему в лесу нет других людей, с отчаянием подумала Кейси. Суссекс в такое время года обычно кишит туристами. Этот водитель хорошо выбрал место.
– Иди туда! – рявкнул он на Кейси, почувствовав ее колебание. – Я не хочу причинять вред никому из вас, но я это сделаю!
1
Четвертое июля – День независимости США. Гай Фокс (1570–1606) – участник «порохового заговора» (1605). Должен был взорвать здание английского парламента, но за день до заседания порох был обнаружен, а Фокс арестован и впоследствии казнен. День Гая Фокса (5 ноября) ежегодно отмечают фейерверком и сожжением чучела, изображающего Гая Фокса.