Но это частности, товарищи, а в целом мы еще раз убедились сегодня, что мы с вами вместе, и пока вы, товарищи, будете с нами, как прутик с прутиком, нас не переломить, как тот легендарный веник. Вот мне тут еще подсказывают, товарищи: до новых встреч с вами, с людьми, с народом практически!..
Серое вещество
Самое светлое на свете - серое вещество. Если взять у людей мозговые извилины только одного полушария - скажем, восточного, - то получится расстояние от Земли до Меркурия. И приятно сознавать, что на этом пути есть и мои сантиметры. И миллиметры жены. Потому что один Эйнштейн погоду не делает. Конечно, у него бы набралось километров на сто. Ну, кое-что добавили бы Лев Толстой, Ломоносов и Штирлиц. А все остальные это трудовые трудящиеся: я, Сидоров, Анна Петровна, хотя ее вообще-то надо из общего расстояния вычитать. Но дело не в ней, а в том, повторяю, что одни Ломоносовы погоду не делают.
Они, само собой, все на свете изобретают и открывают. Они открывают, а мы иногда толком и закрыть-то не можем. Потому что использовать великие изобретения - это тоже требует достаточно серого вещества.
Взять электричество. Помните, в прошлые века - топором брились, при лучине писали. А что хорошего можно написать при лучине? В крайнем случае: "Евгения Онегина". Кандидатской не напишешь. Лифт не работает, да и куда на нем ехать, если телевизор не во что включить? В общем, жизнь впотьмах.
И тут у человечества рождается гений. Ну, скажем, Михаил Фарадей. И он изобретает электричество и говорит широким массам: нате, пользуйтесь! И массы ему отвечают: спасибо, Миша. И пользуются!
Люстры горят, телефоны звонят, троллейбусы бегают, а под Новый год по заявкам телезрителей первомайский "Огонек" повторяют.
И народ не успокаивается, думает, что бы такое еще выдумать. И я тоже не могу успокоиться. Потому что за все эти блага стоит у меня в коридоре черный ящичек, и колесико в нем как психованное крутится, и цифирки мелькают. А заработная плата у меня, между прочим, по моему труду! То есть, вы понимаете...
И вот, хоть я и не Фарадой, но серое вещество у меня найти можно, только оно от обиды уже не серое, а черное. И оно у меня берется за электричество и применяет правило буравчика, и вот у меня счетчик уже крутится не туда, а оттуда.
И через неделю уже не я должен государству, а оно мне.
Но я ему все долги прощаю, я не крохобор.
Пойдем в наших рассуждениях дальше, а для этого вернемся назад, в мои лучшие годы, когда волос на голове у меня еще было больше, чем вставных зубов. Как выглядел тогда я, человек с большой буквы (не буду говорить с какой, она неприличная)? Выглядел я тогда очень естественно, потому что ходил во всем натуральном: в чесуче, велюре и кирзе. Такой элегантный силуэт, что, когда я на улицу выходил, птицы с деревьев замертво падали. То есть при взгляде на меня одинокие женщины сходили с ума - начинали звать милицию.
Ну тут появляется очередной гений, какой-нибудь Менделеев, и изобретает синтетику, и говорит: нате, пользуйтесь! И мы говорим: спасибо, Дима, давай!
И вот уже на мне сплошной лавсан и кримплен, а куда не надеть кримплена, там капрон. И я уже лен не сею, хлопок не жну, овец не стригу, разве что целиком шкуру сдираю, на дубленки. То есть льются на меня чудеса химии, а какие не на меня, те выливаются в речку. Чтоб рыбки тоже поняли, что такое серое вещество. А если они этого не поймут, то я им помогу. Потому что за трудовую неделю это самое серое вещество у меня слежалось. И ему необходим активный отдых, проблема которого уже давно решена.
И я беру рюкзак, надеваю его на спину моего друга Сидорова, а сам несу снасти для рыбалки. И мы приезжаем в заповедный уголок, куда не ступала еще нога человека, а только моя и Сидорова. И мы сидим и любуемся на эту благодать. А потом мы берем наши снасти, и говорим спасибо тому гению, который их изобрел, и забрасываем снасти в воду, и этот динамит взрывается. И та рыба, которая уплыла от химии, всплывает к нам. И потом мы достанем из рюкзачка закуску и чего ее запить, споем песенку у костерка...
А назавтра в лес пионеры придут, костерок наш с помощью вертолетов потушат, консервные баночки за нами подберут, в металлолом сдадут, из них потом тепловоз построят...
А мы с Сидоровым уже на работе сидим, с просветленным серым веществом. Ждем, когда новый гений объявится, измыслит что-нибудь великое и скажет нам с Сидоровым: нате, ребята, пользуйтесь!
И мы возьмем!
Тридцать шесть и шесть
- Врача вызывали?
- Здравствуйте, доктор, проходите, пожалуйста.
- Где больной?
- Я...
- Ой, как хорошо!
- Что-о?
- Примета! Если первый больной мужчина - это к счастью!
- Так я ваш первый...
- Ну да! Я так рада!
- Я тоже...
- Так. На что жалуемся?
- Что-то в боку болит. В правом, вот тут.
- Сердце.
- Сердце же слева!
- Что? Ах, да... Мы проходили. Сердце с той стороны, где часы... Температуру мерили?
- Температуры нет.
- Как нет? Что - ноль?
- Почему? Тридцать шесть и шесть!
- Ну! Выше нуля. Повышенная!
- А я всегда думал, что нормальная.
- Что вы с врачом спорите?.. И потом, если все нормально, зачем вызывать?
- Так в боку-то болит.
- В боку... Плохо. Может, вас укусил кто?
- Кто?!
- Клопов у вас нет? У нас на старой квартире были, так, знаете...
- Никого у меня нет! И потом - болит-то внутри...
- Внутри!? Интересно, что там у вас.
- Может, вы меня послушаете?
- Конечно. Я вас слушаю.
- Нет, я имею в виду стетоскопом. Знаете, такая штука, с трубочками?
- С трубочками? А! Конечно, это мы проходили... Вон он, в сумке... Ну-ка... Ой! Тикает что-то... Тук-тук, тук-тук... Как интересно! Прелесть!..
- Прелесть-то прелесть, а в боку-то болит.
- Болит - это плохо... Что же у нас там болит?
- Может, печень?
- А что, вполне!
- Но, говорят, при печени белки глаз желтеют...
- Да? А ну-ка, покажите глаза... У-у-у! Да у вас они не то что желтые! Прямо коричневые уже! Типичная желтуха!
- Доктор, у меня с детства глаза карие...
- Значит, желтуха врожденная!
- Нет, доктор, все-таки, я думаю, не печень...
- Ну, не хотите - не надо... Я хотела как лучше. А если не печень, тогда что?
- В принципе можно было бы предположить приступ аппендицита...
- Больной! Я предполагаю у вас приступ аппендицита!
- Доктор, я боюсь, что...
- Не надо бояться, вырежем под наркозом!.. Раз - и все! Мы проходили!
- Я боюсь, что это - не то. Дело в том, что аппендикс у меня уже вырезали.
- Да-а? А ну-ка, откройте рот!..
- А-а...
- Шире!
- А-а-а-а-а!!!
- Вы что, издеваетесь? Где же вырезали, когда я его вижу?
- Кого?!
- Аппендикс!
- Доктор, вы не путаете?
- С чем?
- Ну... с гландами?
- Гланды?.. А где ж тогда аппендикс?
- Он ниже, отсюда не видно.
- Ну ладно... Кстати, давайте вырежем гланды!
- Зачем?! У меня не гланды - у меня в боку болит.
- В боку, в боку... Этот ваш бок меня уже достал. Что у вас там?
- Вы не думаете, что там - локальный воспалительный процесс?
- Почему не думаю?.. А как это?
- Его можно обнаружить аналитическим путем...
- На что вы намекаете? Говорите прямо - я же врач!
- Я имею в виду анализы. Знаете, кровь, желудочный сок...
- Все соки полезны! Уж это-то проходили, уж как-нибудь!..
- Молодцы... Пишите направление на анализы. Писать умеете?
- Больной, а шутите!.. Уж как-нибудь!..
- Так. Теперь, наверное, мне надо придерживаться диеты. Ничего жирного, острого, соленого...
- Почему это? Я кильки люблю!