— Согласен, но в действительности оно не лишено интереса.
— Я не стану так унижать Изэт.
— Да, ты преданный муж, но величие Египта должно быть превыше твоих чувств.
— Ты соблазнил слишком много женщин, Аша, и стал циником.
— Верность мне чужда, согласен, но мое мнение — это мнение твоего сановника и друга.
— Бесполезно спрашивать об этом моих сыновей Ка и Меренптаха. Их ответ я знаю заранее.
— Кто сможет их упрекнуть в том, что они уважают свою мать, Красавицу Изэт, Великую Супругу Фараона? Мир или война… Вот выбор, который ты должен сделать.
— Я желаю видеть Амени, чтобы посоветоваться с ним.
— Ты услышишь также мнение Сетау, он только что прибыл из Нубии.
— Наконец-то хорошая новость!
Сетау, заклинатель змей, влюбленный в Нубию, дипломат Аша, Амени, преданный и талантливый писец… Не хватало только Моисея, для того чтобы воссоздать былую компанию учеников Капа, Мемфисского университета, которые много лет назад упивались счастьем дружбы и задавались вопросами о природе настоящей власти. Повар Рамзеса превзошел себя: лук-порей и кабачки в мясном соусе, жаренный с тимьяном ягненок, пюре из инжира, маринованные почки, козий сыр, медовый пирог, пропитанный соком плодов цератонии. В честь встречи Рамзес распорядился подать красное вино третьего года правления Сети, которое вызвало у Сетау экстаз.
— Сети заслуживает всяческих похвал! — воскликнул друг кобр, одетый в прочную тунику из шкуры антилопы. — Когда царствование способно творить подобные чудеса, значит ему покровительствуют боги.
— А вот относительно элегантности, — заметил с сожалением Аша, — прогресса что-то не заметно.
— Точно, — поддержал Амени.
— А ты, писец, довольствуешься тем, что ешь в два раза больше собственного веса! Поделись секретом, как тебе удается не толстеть при этом!
— Служение Египту — вот и весь секрет.
— Есть ли у тебя замечания по поводу моей деятельности в Нубии?
— Если бы они были, я давно бы уже написал отрицательное донесение.
— Когда ваши перепалки прекратятся, — вмешался Аша, — может быть, мы сможем перейти к обсуждению серьезных проблем.
— Нет только Моисея, — задумчиво напомнил Рамзес, — где он сейчас, Аша?
— Он бродит по пустыне и сражается с миражами. Моисей никогда не достигнет Земли Обетованной.
— Моисей сбился с пути, но этот путь все-таки приведет его к желанной цели.
— Как и у тебя, — признался Амени. — Моя душа охвачена тоской; но как забыть о том, что наш еврейский друг изменил Египту?
— Сейчас не время для воспоминаний, — прервал Сетау.
— Ушедший друг для меня больше не друг.
— Ты оттолкнул бы его, если бы он публично покаялся? — спросил Рамзес.
— Когда человек сжигает мосты, он не может вернуться назад. Прощение — удел слабых.
— К счастью, — заметил Аша, — Рамзес не доверил тебе нашу дипломатию.
— Со змеями нет полумер: яд или лечит, или убивает.
— Сейчас речь идет не о Моисее, — сказал Амени.
— Если я здесь, — объяснил Сетау, — то только благодаря Лотос. Она обладает даром ясновидения и почувствовала тревогу за Фараона. Рамзес в опасности, ведь так?
Фараон промолчал. Сетау повернулся к Амени:
— Вместо того чтобы жрать пирог, скажи нам, что все это значит!
— Но… ничего! По-моему, все в порядке.
— А ты, Аша?
Дипломат омыл пальцы в чаше с лимонной водой:
— Хаттусили предъявил неожиданное требование: он хочет выдать свою дочь замуж за Рамзеса.
— Так в чем проблема? — развеселился Сетау. — Такие браки заключались и в прошлом, эта хеттка станет еще одной из жен царя!
— В данном случае ситуация сложнее.
— Что, невеста так безобразна?
— Хеттский император желает видеть свою дочь Великой Супругой Фараона.
Сетау вспылил:
— Это значит… что наш старый враг заставляет Фараона расстаться с Изэт!
— Формулировка несколько грубовата, — заметил Аша, — но не лишена проницательности.
— Я ненавижу хеттов, — признался Сетау, опустошая новую чашу с вином, — конечно, Красавица Изэт не сравнится с Нефертари, но она не заслуживает такого унижения.
— На этот раз, — проворчал Амени, — я с тобой согласен.
— Вы слишком категоричны, — заявил Аша, — на карту поставлен мир.
— Пусть хетты не навязывают нам свой закон! — возразил Сетау.
— Они больше нам не враги, — напомнил глава египетской дипломатии.
— Ты ошибаешься! Хаттусили никогда не откажется завладеть Египтом.
— Это ты ошибаешься. Хеттский император желает мира, но он ставит свои условия. Почему, не подумав, отказываться от них?