Хаттусили и сам прибегнул бы к этому средству для устранения Урхи-Тешшуба, если бы Аша не помог главнокомандующему, ответственному за смерть своего отца, императора Муваттали, бежать из страны. Урхи-Тешшуб, укрывшись в Египте, дал Рамзесу полезные сведения о хеттской армии.
Единственный вход позволял пробраться в «большую крепость», как называл ее народ, с ужасом смотревший на башни и бойницы. Когда тяжелая бронзовая дверь закрылась за Аша, у него появилось ощущение, будто он пленник. Послание, переданное Фараоном для Хаттусили, также не придавало бодрости дипломату.
Обнадеживающий знак: император на заставил его долго ждать. Аша ввели в ледяной зал с тяжелыми опорами, стены которого украшали военные трофеи.
Невысокий, тщедушный, с серебряным ожерельем на шее и железным браслетом на левом локте, Хаттусили был одет в свою обычную черно-красную длинную тунику. Человеку, впервые увидевшему императора, Хаттусили показался бы мягкосердечным и безобидным. Но это было только первое впечатление. Упрямство, стальная воля и хитрость помогли жрецу богини солнца одержать верх над грозным Урхи-Тешшубом. Во время этой беспощадной борьбы ему помогала жена, умная и прекрасная Путухепа, которую опасались и военные и купцы.
Аша склонился перед царской четой, сидевшей на массивных тронах, лишенных всяких украшений:
— Пусть все боги Египта и Хеттской империи будут милостивы к Вашим Величествам, и пусть их царствование будет вечным, как небо.
— Мы слишком давно знаем тебя, Аша, чтобы освободить от утомляющих формул вежливости. Садись рядом с нами. Как здоровье моего брата Рамзеса?
— Превосходно, Ваше Величество. Могу ли я признаться императрице, что ее красота освещает этот дворец?
Путухепа улыбнулась:
— Лесть всегда была вашим главным оружием.
— Между нашими странами установлен мир, и мне больше не нужно вам льстить; мое заявление, конечно, непочтительно, но искренно.
Императрица покраснела.
— Если ты все еще любитель красивых женщин, — сказал император, — мне следует тебя остерегаться.
— Эта склонность мне была всегда присуща, и я не создан для верности.
— Однако ты спас Рамзеса от ловушек, которые расставили ему хетты, и раскрыл наших шпионов в Египте.
— Не будем преувеличивать, Ваше Величество. Я придерживался плана Фараона, и судьба была ко мне благосклонна.
— Все это прошлое! Сегодня нам нужно строить будущее.
— Именно так считает и Рамзес. Он придает самое большое значение укреплению мира с хеттами. От него зависит счастье наших народов.
— Мы рады слышать эти слова, — сказала Путухепа.
— Разрешите настоять на желании Фараона, — продолжал Аша, — для него время конфликтов закончилось, и ничто не должно их разжечь.
Хаттусили нахмурился:
— А что же кроется под этой настойчивостью?
— Ничего, Ваше Величество. Ваш брат Рамзес хочет, чтобы вы знали его самые сокровенные мысли.
— Ты поблагодаришь его за доверие, которое он мне оказывает, и заверишь его, что мы находимся в совершенном согласии.
— Наши народы и их союзники обрадуются этому. Тем не менее…
Глава египетской дипломатии замолчал, на мгновение задумавшись.
— Что с тобой, Аша?
— Египет — богатая страна, Ваше Величество. Перестанет ли он когда-нибудь быть предметом притязаний?
— Кто ему угрожает? — спросила императрица.
— В Ливии возобновились волнения.
— Разве Фараон не способен подавить этот бунт?
— Рамзес хочет действовать быстро, но у египетской армии большие проблемы с оружием, которое катастрофически устарело.
Хаттусили испытывающе посмотрел на Аша:
— К чему вы клоните, Аша?
— Фараон желает, чтобы его брат Хаттусили поставил ему большое количество железа, из которого он изготовит оружие и уничтожит мятежников.