Голова Рамзеса низверглась на преступников и раздавила их своей тяжестью.
Госпожа Танит была в отчаянии. Больше недели Урхи-Тешшуб не занимался с ней любовью. Оседлав коня, он уезжал рано утром, целый день скакал по полям, возвращался в изнеможении, ел за четверых и, не говоря ни слова, засыпал.
Танит как-то осмелилась спросить его, уж не случилось ли чего, но он ударил ее, да так, что чуть не убил. Финикийка находила утешение только рядом со своим полосатым котом, у нее даже пропало желание управлять поместьем.
Еще один день, пустой и томительный, подходил к концу. Кот мурлыкал на коленях у Танит.
Стук копыт… Урхи-Тешшуб возвращается!
Появился разгоряченный хетт:
— Иди ко мне, моя красавица!
Танит бросилась в объятия любовника, тот сорвал с нее платье и опрокинул на постель.
— Мой любимый… Я снова тебя обрела!
Неистовство любовника переполнило ее счастьем, Урхи-Тешшуб буквально пожирал ее.
— Что тебя терзало все это время?
— Я считал себя беспомощным… Но Малфи жив и продолжает объединять ливийские племена! Один из его посланцев связался со мной и сказал, чтобы я не терял веры. Борьба продолжается, Танит, и Рамзес будет уничтожен.
— Прости, что я повторяюсь, любимый, но этот Малфи пугает меня.
— Хетты утратили свою воинственность. Только ливийцы способны заставить их выйти из оцепенения, а Малфи как раз подходящий для этого человек. У нас нет другого выбора, кроме насилия и борьбы до победного конца… И считай, что я ее выиграл!
Пресыщенная наслаждением Танит спала. Сидя на соломенном стуле в саду, Урхи-Тешшуб, переполненный кровожадными мечтами, смотрел на восходящую луну и просил у нее помощи.
— Быть может, я окажусь полезнее, чем это светило, — прошептал у него за спиной женский голос.
Хетт обернулся:
— Ты, Мат-Гор… Ты очень рискуешь!
— Царица еще имеет право ходить, куда хочет.
— Ты, кажется, разочарована… Рамзес с тобой развелся?
— Нет, конечно, нет!
— Тогда почему ты здесь, и тайно?
Прекрасная хеттка подняла глаза к звездному небу:
— Ты был прав, Урхи-Тешшуб. Я хеттка и ею останусь… Никогда Рамзес не признает меня Великой Супругой Фараона. Никогда я не буду равной Нефертари!
Мат-Гор не смогла сдержать рыданий. Урхи-Тешшуб хотел обнять ее, но она уклонилась.
— Как глупо… К чему оплакивать поражение? Это удел слабых! Хеттская принцесса не имеет права рыдать над своей судьбой. Мы с тобой рождены, чтобы побеждать.
— Рамзес унизил меня, — призналась Мат-Гор, — он обошелся со мной, как со служанкой. Я любила его, я готова была стать великой царицей, я покорялась его воле, но он с презрением растоптал мои мечты, мои желания…
— Ты решила отомстить?
— Не знаю… Я больше не знаю.
— Будь здравомыслящей, Мат-Гор! Безропотно примириться с унижением было бы недостойным тебя малодушием. И если ты здесь, то это потому, что ты приняла решение…
— Замолчи, Урхи-Тешшуб!
— Нет, не замолчу! Хеттская империя не побеждена, она еще может поднять голову. У меня могущественные союзники, Мат-Гор, и у нас общий враг: Рамзес.
— Рамзес — мой муж.
— Нет, тиран, который тебя презирает и уже забыл о твоем существовании! Действуй, Мат-Гор, действуй, как я тебе предложил. Я в твоем распоряжении.
Убить свою мечту… Могла ли Мат-Гор разрушить будущее, которого она так страстно желала, прервать жизнь Фараона Египта, человека, к которому она испытывала безумную страсть?
— Решайся, — потребовал Урхи-Тешшуб.
Царица скрылась в ночи.
С улыбкой на губах хеттский воин поднялся на террасу дома, чтобы приблизиться к луне и поблагодарить ее.
— Кто здесь?
— Это я, Танит.
Хетт схватил финикийку за горло:
— Ты за нами шпионила?
— Нет, я…
— Ты все слышала, да?
— Да, но я буду молчать, клянусь тебе!
— Конечно, дорогая, ты не совершишь роковой ошибки. Смотри, моя красавица, смотри!
Урхи-Тешшуб вытащил из туники железный кинжал, который он поднял к ночному светилу.
— Посмотри хорошо на это оружие. Этот кинжал убил Аша, друга Рамзеса, он убьет Фараона и пронзит твое горло, если ты меня предашь.
Глава 44
Чтобы отпраздновать свой день рождения, Рамзес пригласил к столу двух сыновей, Ка и Меренптаха, а также Амени, верного из верных, который попросил дворцового повара приготовить по этому случаю «наслаждение Рамзеса» и подать это блюдо с вином третьего года царствования Сети.