— Мои друзья говорили правду: ты обладаешь сверхъестественной способностью чувствовать мужские слабости.
— Позвольте мне вас сопровождать, и я полностью посвящу себя благополучию ваших лошадей.
Он помолчал.
— Так получилось, что я собираюсь отправиться в продолжительное путешествие с определённой целью. С кормом для лошадей действительно возникнет проблема. Я был бы благодарен, если бы с ними всё было в порядке. В то же время я повторяю, что не намерен видеть в любой молодой женщине больше, чем обычную попутчицу.
— Поэтому я и выбрала именно вас. Если бы пришлось отправиться в путь с любым другим мужчиной, я должна была бы стать его любовницей.
— Это верно, — согласился он. — Даже Ланселот…
Он оборвал себя, не желая говорить дурное о другом рыцаре.
Джоли знала, о чём думал сэр Гавейн. Сэр Ланселот пользовался дурной славой из-за своей страсти к жене короля, которую она, видимо, разделяла. Их связь стала скандалом, который, тем не менее, не дошёл до ушей самого короля Артура. Но как мог он не знать? Ответ мог крыться в том факте, что король отчаянно нуждался в опытных, поддерживающих его рыцарях, каким и был сэр Ланселот. Поэтому король предпочёл не замечать определённых нарушений этикета с его стороны — тем более, ему и самому доводилось заниматься чем-то подобным. Королева стала чем-то вроде гарантии его присутствия при дворе. Пока эти двое вели себя осмотрительно, их игнорировали. Пока что.
— У меня есть несколько монет, — сказала Керена. — Я могу приобрести немного пищи для ваших лошадей. Но она скоро закончится. Тогда мне понадобится заработать ещё, но способ, которым я зарабатывала в прошлом, не кажется мне приемлемым.
— Совершенно согласен. К счастью, существует этикет. Я буду оказывать фермерам рыцарские услуги, а они обеспечат нас провиантом. Подробности меня не волнуют, главное, чтобы все получили по справедливости.
— Конечно. Обмен с фермерами — хорошая мысль. Вы быстро убедитесь, что условия подобных сделок устраивают обе стороны.
— Значит, мы договорились. Завтра начинается мой квест. Если ты присоединишься ко мне тогда же… Тебе известно, где я живу?
— Да. Я буду там, рядом с вашими конями. Вы предоставите одного из них мне?
В его голосе отчётливо слышалась улыбка:
— Если ты его накормишь, он сам себя предоставит.
— Благодарю. Я буду там, — она поднялась и ушла не прощаясь. Керене втайне доставляло удовольствие общаться с таким благородным человеком, он так отличался от большинства мужчин. Ей было жаль, что придётся совратить и его.
Керена отправилась к поставщику зерна, который торговал допоздна, и купила два мешка овса.
— Я могу дать тебе ещё, если… — начал он, окинув девушку плотоядным взглядом.
— Это для лошадей сэра Гавейна.
Больше он ничего не сказал. Имя было ему известно. Каждый горожанин знал, что рыцари в мошеннических сделках не участвовали. То же касалось их служанок. Но она понимала, что лучше бы в дальнейшем скрывать принадлежность к женскому полу.
Она отправилась на конюшню, нашла сухой уголок и заснула прямо на принесённых мешках, укрывшись плащом. Ночь девушка провела с относительным комфортом.
Утром она нашла поблизости канаву для справления естественных нужд, позавтракала припасённым ломтем чёрствого хлеба, с головой закуталась в плащ и отнесла мешки лошадям.
— Ты кто? — требовательно спросил местный конюх, появляясь из сарая.
— Я служанка сэра Гавейна и принесла корм для его лошадей.
— Дай мне. Я о них позабочусь.
И продаст часть овса другому рыцарю, поняла Керена.
— Спасибо, я сама справлюсь.
— Нет, не справишься, — сказал он, кладя загрубелую ладонь на её плечо.
Маскировка того не стоила. Керена обернулась, позволила капюшону упасть, открывая её лицо и грудь, и улыбнулась ему. Он отшатнулась, будто его чем-то тяжёлым огрели.
— Я думал, ты… ну… мальчик.
— Давно меня с мальчиками не путали, — это было таким очевидным преуменьшением, что ему нечего было возразить. Конюх отправился по своим делам, предоставив Керене делать всё, что ей будет угодно.
Девушка открыла один из мешков и поднесла к носу жеребца, великолепного образчика своей породы. Он удовлетворённо жевал овёс; тот был высшего качества. Когда он завершил трапезу, она предложила другой мешок второму жеребцу, меньшего роста, но Керене он показался не менее прекрасным созданием. Если и существовало общепризнанное достоинство рыцарей, им считались хорошие кони.