Она не спорила, хотя и чувствовала себя не в своей тарелке из-за ночлега вне дома. Каких чудищ скрывала тьма? Тем не менее, такова была цена её обязательства; она справится.
Постель представляла собой ложе из сосновых игл с наброшенным на них покрывалом и объёмным бархатным плащом вместо матраса. Огонь отогнал большинство насекомых. Этого было достаточно.
Ситуация живо напомнила Джоли её собственное погружение в реальность воплощений бессмертия. Тогда она была до смерти напуганной маленькой француженкой из семнадцатого или восемнадцатого столетия, тоже ученицей волшебника. Ей понадобилось много времени, чтобы довериться ему, но, когда это произошло, Джоли влюбилась. Эта девочка, Керена, обладало даром ясновидения, поэтому всё прошло намного быстрее. Однако ей предстоит усердно поработать над собой, прежде чем она сможет пользоваться даром во всей его полноте, а не периодическими вспышками.
Следующий день они провели в дороге. Пока шли, Морли объяснял суть своего дела.
— Часть магии вполне реальна, но умение произвести эффект ценится больше. Людей нужно убедить расстаться с деньгами. Нам нужны средства к существованию; этим страдают все смертные. Так что мы ослепляем их чем-нибудь поверхностным, и они чувствуют себя удовлетворёнными. Познание настоящей магии требует времени, но остальным вещам научиться легко.
Керене понравилось, что он уже говорил «мы». Это подтверждало их партнёрство.
Она училась. Гадание на кости или потрохах в значительной степени оказалось умением понять, что человек хотел услышать, и обставлением этого туманной неопределённостью, чтобы не быть пойманной на ошибках. Если настоящее видение было негативным, требовалось найти способ сделать новости приемлемыми. При изготовлении любовного зелья обязательно рекомендовалось употреблять его осторожно: зелья не всегда срабатывали идеально, они могли случайно склонить объект любви к ненужному человеку. Поэтому гарантии как таковой не было, но каждому покупателю разрешалось отхлебнуть глоточек и удостовериться в самом наличии эффекта. Секрет заключался в том, что народ искренне хотел, чтобы магия зелья сработала, и люди на самом деле испытывали прилив страсти, который подтверждал эффективность зелья — к их вящему удовольствию.
— А некоторые просто как отвлекающий манёвр, — объяснил Морли. — Когда ты постигнешь всё, ты будешь танцевать в одежде, сквозь которую будет проглядывать твоя юная плоть. Это привлечёт группу возможных клиентов.
Кто будет пускать слюни и возбуждаться от этих проблесков плоти? Мужчинам присуща грубость. Ты к этому привыкнешь.
— Я буду делать всё выгодное, — согласилась не слишком довольная Керена. Ей никогда не нравилось, как мужчины всех возрастов вели себя с её сестрой. Точно так же, коли на то пошло, ей не нравилось, как сестра отвечала, благосклонно принимая их внимание.
— Думай об этом так: ты контролируешь их, но тебя это никоим образом не затрагивает. Просто способность, без которой не обойтись.
— А ты тоже будешь пускать слюни?
Ой. Эта мысль, должно быть, нечаянно проскользнула в её мозг.
Морли взглянул на неё, и на мгновение Джоли испугалась, что он ощутил присутствие призрака. Потом он усмехнулся:
— Я буду заворожён одним твоим присутствием.
— Спасибо.
— За урок наблюдательности и осуждения?
Керена поразмыслила.
— Ты только что успокоил меня, когда сказал то же самое на приемлемом языке.
— Очень хорошо. Вещи не меняются, но восприятие во многом управляется речью. Никогда не позволяй себя обмануть — по крайней мере, до тех пор, пока сама этого не захочешь.
— Когда мне вообще может захотеться быть обманутой?
— Когда я скажу тебе, что люблю тебя.
Ох, до чего же острый у него язык!
Керена снова задумалась.
— Потому что… это оправдало бы то, что я отдала бы тебе себя?
— Точно. Лучше, когда тобой управляет реальность, чем страсть. Но, если сама того пожелаешь, пусть страсть одержит верх.
— Но, когда ты заговоришь о любви, твои слова окажутся правдой.
— Необязательно. Я скажу о любви тебе, но и многим другим тоже, так что словам доверять нельзя. Мужчины говорят о любви, когда им хочется секса, а это далеко не то же самое. Так что следи за собственными чувствами, осознавая подобные обманчивые условности. Слова отличаются от чувств, даже когда подразумевают одно и то же.
В разуме Керены происходила борьба за понимание сложных философских понятий.
— Это как с камнем: слово, которое обозначает предмет, самим камнем не является. Так и слова о любви не являются любовью?