— Это долгая история. Пожалуйста, потушите факелы; они причиняют мне боль.
— Они нужны нам, чтобы видеть, куда идём.
— Тогда выходите из пещеры, и я присоединюсь к вам снаружи. Там и поговорим.
Предложенный вариант казался лучшим выходом из положения. Керена последовала за Гордоном обратно — вверх по коридору, к отверстию, через которое они сюда пробрались. Вовремя, потому что факелы уже стали чадить.
Смеркалось. Появился Морли, теперь облачённый в плащ. Он заключил Керену в объятия, покрывая её жадными поцелуями.
— О, любовь моя, как я тосковал по тебе! Но не мог прийти.
Она была рада снова оказаться так близко к нему, но теперь прежние страдания заявили о себе:
— Ты выглядишь здоровым и довольным.
Гордон усмехнулся, привлекая к себе невольное внимание.
— Это Гордон, он охранял меня по пути сюда.
Морли взглянул на солдата.
— За привычную плату?
— Нет. Золото. Он равнодушен к женщинам.
— Да? — удивился Морли, снова бросая на того косой взгляд.
Гордон кивнул.
— Только мальчики. А ты, похоже, нормальный.
— О, ты имеешь в виду Ванью? Это часть моей истории.
— Так оно и выглядит, — холодно сказала Керена.
Морли грустно улыбнулся.
— Я по-прежнему люблю только тебя, а её использую. Но это только поверхность ситуации, куда я угодил. Сомневаюсь, что тебе понравится мой рассказ.
— Тонко подмечено.
— Я оставил тебя, чтобы пощадить твои чувства. Не хотелось бы причинять тебе боль и сейчас. Керена, я искренне верю, что ты будешь счастлива, если уйдёшь сейчас, без дальнейшей информации, и не станешь искать новой встречи. Я молю тебя так поступить.
— И знаешь, что я этого не сделаю.
— Знаю, чудесное ты создание. Я всегда буду любить тебя за твою решительность так же, как и за способности. Жаль, не могу заняться с тобой любовью прямо сейчас.
— Это было бы неудобно.
— Когда Ванья смотрит на нас, да.
Керена поняла две вещи: знойная девушка присоединилась к ним, и Морли не догадывался о её пятимесячной беременности.
— Так почему ты бросил меня?
— Я не только расскажу, но и покажу тебе. Сосредоточься, чтобы увидеть иллюзию.
На фоне сгустившегося мрака перед ними возникло светлое пятно в форме закутанной в плащ фигуры.
— Это я, в тот судьбоносный день, когда ты отправилась в деревню за покупками. Но потом ты вернулась, и я вышел тебя встретить.
К первой фигуре подходила вторая: очаровательная молодая женщина.
В это время Керена ещё была в деревне, но она уже знала, что другая девушка приняла её обличье. Видение показало ей это в тот же день. Затем его слова объединились с иллюзией, и вся сцена была проиграна снова.
Морли поспешил к мнимой Керене, которая тут же раскрыла объятия. Они сжали друг друга, одновременно сливаясь в поцелуе.
— Я хочу тебя, ты нужен мне, — сказала она. — Прямо сейчас!
Он не возражал, уже расстилая на земле плащ и скидывая свою одежду. Она тоже обнажилась, и пара легла на бархат, продолжая обниматься. Затем они занялись любовью. После кульминации он откатился в сторону, тяжело дыша.
— Я так сильно тебя люблю, — сказала она. — Я бы хотела проникнуть в тебя так же глубоко, как это сделал со мной ты.
— Вряд ли это возможно, — сказал он с неизменным терпением.
— Дай мне попробовать. Открой рот.
Он сделал то, о чём она просила, и девушка стала ласкать его губы языком, проталкивая его всё дальше и дальше, пока то, что она делала, и вовсе не вышло за пределы человеческих возможностей. Морли был явно удивлён интенсивностью и глубиной проникновения, но пока ещё не понимал, кто перед ним находится.
Керена, смотревшая иллюзорное представление, была поражена и впечатлена одновременно. Это действительно напоминало совокупление мужчины с женщиной, по нарастающей.
Несколько толчков спустя девушка погрузила язык так глубоко, что их губы слились. Затем она подняла руку и резко ударила его в челюсть — снизу. Это заставило Морли прикусить её язык.
Он забился, пытаясь его исторгнуть, однако она продолжала цепляться языком изнутри, по-прежнему прижимаясь к его губам своими. С большим трудом ему удалось отодвинуть лицо. Хлынула кровь; язык девушки был сильно прикушен снизу. Должно быть, она испытывала сильную боль.
— Мне очень жаль! — сказал Морли, сглотнув и вытирая испачканные в крови губы. — Я не совладал с челюстью и укусил тебя. Прости. Я не собирался этого делать.
— Заживёт, — отозвалась она самодовольно. — Мне почти не больно.
— Пойдём в дом, — настаивал он. — У меня есть бальзам. Просто не верю, что сотворил с тобой такое.