Буш молчал, в чаще не было слышно даже птиц. Иногда гигантские стволы деревьев, покрытые гладкой сероватой корой, перегораживали топкую тропку, порой приходилось перепрыгивать полоски черной воды, еле видной сквозь ярко-зеленую осоку. Воздух был неподвижен и затхл, напоен запахом гниющих листьев и сырой земли, и Майку вспомнился блокгауз, в котором лежали аккуратным рядком тела убитых командос. Вспомнилось, как Фрэнк Рохо рассказал ему о задачах этой операции, которую поручил им генерал. Цель ее была проста и даже гуманна.
"Под белым крестом Лузитании" - так нарек операцию старый ди Ногейра. От этого веяло средневековьем, романтикой, хотя и вызвало снисходительную усмешку бородатого Рохо...
Чаща наконец расступилась, ч на залитой солнцем поляне Майк увидел Великого Охотника, замершего, словно собака в стойке.
Рохо молча дотронулся указательным пальцем до кончика своего крупного прямого носа и кивнул Майку. Юноша втянул воздух - откуда-то пахло дымом... Командир "Огненной колонны" коснулся пальцем правого уха, и Майк, которого охотник уже обучил нехитрой сигнализации, сделал шаг вправо. Рохо кивнул, тоже шагнул направо и исчез в густой слоновой траве.
Майк шел за ним по проложенной охотником тропке, след в след. Жесткие стебли били его по лицу, опутывали ноги, неслышно ломались под тяжелыми солдатскими ботинками.
Так они шли минут пять - и вдруг Майк чуть не наткнулся на Рохо, левой рукой придерживающего высокие желтые стебли, а правую предостерегающе вытянувшего назад. Из-за раздвинутой травы была видна просторная поляна, на которой в беспорядке стояли круглые глиняные хижины с высокими конусами тростниковых крыш.
Стоял жаркий африканский полдень, и деревня словно вымерла.
Рядом с одной из хижин, у входа, завешанного циновкой, тлели угли. Дымок стлался по земле и тянулся к зарослям. Тощая желтая собака, высунув лиловый язык, подошла к деревянной ступе, лениво обнюхала ее и поплелась в кусты. Все дышало миром, ленивая дремота царила в крохотной лесной деревушке.
Рохо оглянулся на Майка, словно для того, чтобы удостовериться - здесь ли он, потом сложил ладони рупором и прокричал петухом.
И в тот же миг из глухого, сонного буша к безмолвным хижинам метнулись пятнистые фигуры "десперадос". Их автоматы были закинуты за спины, в руках блестели длинные и тонкие ножи. Они бесшумно проскользнули в хижины, и Майк услышал приглушенный шум борьбы, короткие стоны, сдавленные, полные предсмертного ужаса вскрики.
Рохо кивнул Майку и решительно вышел из зарослей, настороженно остановился на краю поляны, вглядываясь в сторону хижин, где шла беспощадная резня. Свой автомат с круглым диском он держал наготове.
Вскоре возбужденные "десперадос" начали выходить из хижин. Они вырывали пучки желтого, сухого тростника и деловито вытирали свои длинные ножи. И только сейчас до Майка дошел смысл случившегося: "отчаянные" Франка Рохо вырезали обитателей маленькой деревни... Он побледнел. Рохо с интересом наблюдал за ним. Майк сглотнул комок и, широко раскрыв рот, втянул воздух всей грудью.
- В первый раз мне тоже было страшно, - спокойно заметил Рохо, не сводя с него взгляда. - Но на войне нет выбора, капитан! Если бы мы не уничтожили их, мятежники тут же узнали бы о нашем продвижении. Эти люди прирожденные следопыты, и от них не укрылась бы ни одна примятая травинка.
Майк не ответил - он был не в силах сказать ни слова.
Один из "десперадос" приблизился и стал в почтительном отдалении. Это был невысокий плотный человек с маленькими быстрыми глазками и широким приплюснутым носом. На щеках у него было по три насечки. Рукава десантной куртки закатаны по локоть, автомат он небрежно держал за ствол. На груди висел талисман: высохшая лапка мартышки.
- Это Инносенсио, - кивнул на него Рохо. - Дезертир. Попади он противнику - будет расстрелян на месте...
Наемник подошел ближе.
- Все в порядке, хозяин, - сказал он, криво улыбнувшись.
"Отчаянные" тем временем срывали длинные сухие стебли слоновой травы и скручивали их в толстые жгуты.
Увидев это, Рохо обернулся к Инносенсио.
- Хижины сожжете на обратном пути'
Наемник равнодушно кивнул, затем что-то крикнул на местном языке "отчаянным": некоторые из них уже зажгли свои травяные жгуты и собирались подпалить тростниковые крыши. Услышав приказ, "десперадос" поспешно принялись затаптывать огонь - и Майк подумал, что эти убийцы смертельно боятся Фрэнка Рохо.
- Из хижин ничего не брать, - жестко приказал охотник и пояснил Майку: - Если противник до нашего возвращения побывает здесь, это на некоторое время собьет его с толку - обычно я разрешаю парням забирать все, что им понравится. Мы не настолько богаты, чтобы зря уничтожать добро!
Майк непроизвольно покачал головой - "добро"?!
Ему приходилось бывать в таких лесных деревушках. Несколько кур, тростниковые циновки да миски и кувшины, сделанные из сушеных калебасов, вот и все "добро", которым обладали их обитатели.
Они из года в год выращивали рис в болотистых низинах, яме - там, где посуше, да охотились с длинными кремневыми самопалами, сделанными местными кузнецами, на мелкую живность.
Рохо будто прочел мысли Майка.
- Напрасно вы думаете, капитан, что эти люди ничего не имеют. У мятежников есть магазины, где на рис или яме можно выменять даже транзисторы, не говоря уж об одеялах, тканях, посуде. Мои парни, к сожалению, получают эти товары из вторых рук.
- А почему бы вам не атаковать такой магазин? - не выдержал Майк. В его голосе был нескрываемый вызов.
Но Рохо словно не понял этого.
- Магазины и склады находятся на главных базах. Атаковать такую базу не осмеливаются даже португальцы, хотя расположение ее и бывает известно.
- И все же, мистер Рохо, то. что сделали сейчас ваши "отчаянные", бесчеловечно, - упрямо продолжал Майк: спокойствие охотника выводило его из себя. - Я доложу об этом генералу ди Ногейра, как только мы вернемся!