— Я обсуждал этот план вместе с министром короля Фридриха, фон Герне, который уверен в согласии короля; но последний не может выступить открыто, пока не настанет решительный момент. Что же касается выполнения предприятия, то оно проще, чем кажется. Екатерина, по своему высокомерию, слишком уверена в своей силе и содержит в Польше лишь десять тысяч войска. Да в настоящее время она и не может выслать больше, так как ей угрожает война с Портою. Мы прежде всего должны принудить Понятовского отречься от престола.
— Отречься от престола? — воскликнул Колонтай. — Но разве это — король?
— Да, по праву и закону, и потому трон должен быть освобождён легальным путём, — ответил Потоцкий.
— Ну, это будет не трудно! — произнёс Колонтай с язвительным смехом. — Этот малодушный человек сделает всё, чего мы от него ни потребуем, как только очутится в нашей власти.
— Затем, — продолжал Потоцкий, — надо произвести всеобщее восстание, для того чтобы истребить или изгнать за пределы русских, которые рассеяны по всей стране.
— И это легко исполнимо, — сказал Колонтай.
— После этого, — продолжал Потоцкий, — сейму останется только избрать прусского короля наследственным королём Польши, для того чтобы Фридрих тотчас мог прибыть со своим войском и выступить на защиту государства, которое будет принадлежать ему по праву.
— А выборы? — спросил Костюшко.
— Я привлёк на свою сторону много голосов, — ответил Потоцкий, — хотя, признаюсь с сожалением, лишь при помощи прусского золота. Мой родственник Станислав Феликс также перейдёт на нашу сторону, как я наверное узнал.
— А вы доверяете вашему родственнику? — мрачно спросил Колонтай.
— Я доверяю ему, — ответил Потоцкий, — так как выгода заставляет его примкнуть к нам. У меня в руках средство окончательно расположить его в нашу пользу.
— О, как мы низко, низко пали! — со скрежетом произнёс Колонтай. — Но пусть будет так! Я согласен призвать чёрта, чтобы только освободиться от ига русских. А что нам следует делать? — спросил он вслед затем.
— Выжидать, пока настанет время, — ответил Потоцкий. — Так как я уже держу нити заговора в руках, то согласны ли вы предоставить мне руководительство и быть готовыми по первому моему зову, а до тех пор носить маску притворства?
— Хорошо! — сказал Колонтай, вставая и подавая руку Потоцкому. — Я ваш, располагайте мною всецело!
Прочие также протянули Потоцкому руки.
— Подойди сюда, Мечислав! — сказал Костюшко, дай и ты нам руку для заключения союза, из которого возродится новая жизнь в нашем отечестве.
Старик приблизился и робко и почтительно присоединил свою руку к остальным.
— Итак, решено! — воскликнул Потоцкий. — Понятовский будет устранён, и нашим королём будет Фридрих Прусский!
На минуту наступила тишина. Все чувствовали себя глубоко взволнованными решением, которое эти четыре человека в уединении леса провозгласили, как торжественный приговор, от удачного исполнения которого зависела судьба всей Европы.
— Наполним ещё раз стаканы, — воскликнул Колонтай, — и выпьем за осуществление своего предприятия.
Старый Мечислав налил вина. Оловянные кубки чокнулись и молча были осушены.
— Выслушайте меня! — сказал Костюшко. — Мы заключили союз для великого дела, теперь я прошу вашей помощи лично для меня. Я прибыл сюда, отчаиваясь за судьбу родины; здесь я снова обрёл надежду, но здесь мне предстоит бороться также и за личное счастье.
— Говорите, Тадеуш! — сказал Колонтай, пожимая ему руку. — Я готов служить вам всеми зависящими от меня средствами и, я уверен, остальные друзья также.
— Я люблю, — сказал Костюшко, слегка покраснев и обращаясь к друзьям, которые слушали с напряжённым вниманием, — люблю Людовику Сосновскую.
— Дочь маршала Сосновского? — воскликнул Колонтай. — Бог — Свидетель, она достойна вашей любви! И я желаю вам счастья, если вы покорите её сердце!
— Я покорил её сердце, самое благородное и преданное на земле, — подтвердил Костюшко, после чего мрачно прибавил: — но её отец отказал мне в её руке в высокомерных и оскорблённых выражениях. Что я такое? Бедный шляхтич, не имеющий ничего, кроме шпаги, в сравнении с ним, маршалом литовским!
— И даже если бы он был сам король, — крикнул старый Мечислав, забывая почтительность пред господами и ударяя кулаком по столу, — клянусь Богом, он и тогда не мог бы в целом свете найти лучшего супруга для своей дочери, чем наш пан Тадеуш.
— И ты оставил безнаказанным такое оскорбление? — воскликнул Колонтай.