Запирать дом он не стал. Провел Ладу между заборами на пустую соседнюю улицу с такими же маленькими домами-дачами.
Дом, на который он указал, ничем не отличался от соседних, разве что высокими стеблями засохшей прошлогодней травы на участке.
– Здесь теперь никто не живет? – тихо спросила Лада.
– Никто.
Через несколько лет дом начнет отличаться от соседних сильнее. В их дачном поселке заброшенные участки заметно выделяются среди тех, хозяева которых загородным жильем активно пользуются.
Где-то рядом раздался негромкий стук, и звонкий женский голос весело крикнул:
– Егор!
Лада повернула голову.
Звонкий голос принадлежал маленькой юркой старушке неопределенного возраста. Лада дала бы ей лет восемьдесят, но двигалась женщина легко и быстро, не хуже Лады.
Женщина шла от соседней калитки. На ней была серая джинсовая куртка, серые джинсы и резиновые сапоги. Если бы не седые коротко постриженные волосы, со спины ей можно было бы дать не восемьдесят, а двадцать.
– Здрасте, тетя Клава, – поздоровался Егор.
– Неужто кто-нибудь решил дом купить? – с веселым любопытством оглядывая Ладу, женщина кивнула на заброшенный дом за забором.
– Не знаю, – засмеялся Егор. – Мы не собираемся.
– Все дома вокруг пустуют. Скоро одна на улице останусь, – весело пожаловалась женщина. – Ты-то возвращаться не собираешься?
– Пока не собираюсь.
– Как отец с матерью?
– Нормально.
– Хорошо им, на юге-то лучше, чем у нас. – Женщина продолжала разглядывать Ладу и наконец решилась. – А это невеста твоя?
– Подруга, – осторожно объяснил Егор.
Отделаться от любопытной соседки было непросто.
– Меня зовут Лада, – улыбнулась Лада.
– Очень приятно. Егор парень хороший, позовет замуж, выходи, – засмеялась старушка.
Лада опять вежливо улыбнулась.
– А здесь вы что делаете?
– Лада знакома с семьей Козинцевых, – полуправдиво доложил Егор.
Как ни странно, объяснение соседку устроило.
– Они будут дом продавать?
– Не знаю.
– Наследники хоть бы когда-нибудь приехали! – осудила семью тетя Клава. – Потолкались немножко, когда Владимир Борисович умер, и больше не показывались.
– Близких родственников у него не было, – напомнил Егор.
– Близких не было, – согласилась женщина. – Последние полгода он один здесь жил, никто к нему не приезжал.
– А как же работа? – удивилась Лада. – Он бросил работу?
– Работал как-то, на удаленке. Московскую квартиру продал, денег ему хватало. По хозяйству сам справлялся. Я ему помощь предлагала, он отказывался. – Женщина вздохнула. – Его понять можно. Дочь потерять не дай бог никому!
Она перекрестилась.
– Маша хорошая девочка была. Заботливая. Бабку любила, часто приезжала. Чаще отца.
– Тетя Клава, а парень у нее был, не знаете? – неожиданно поинтересовался Егор.
Лада замерла.
– Был, наверное. Она красивая девочка была. Умная, в отца, университет с красным дипломом окончила. Бабка ее тогда очень радовалась, не знала, как жизнь повернется.
– Мы пойдем, тетя Клава. – Егор тронул Ладу за руку, потянул в сторону. – До свидания.
– До свидания, – попрощалась Лада.
– Егор… – нерешительно остановила Егора соседка и замялась.
Лада отошла на несколько шагов.
– Говорят, Алька приехала, – совсем тихо сообщила Егору женщина.
Подслушивать нехорошо, но Лада слух напрягла.
– Вчера в магазине ее видели, в новых домах. Говорят, карьера у нее успешная, недавно в телевизоре пела.
– Мне-то какая разница! – Егор тоже говорил очень тихо.
– Ну… Если она к тебе снова попросится, не пускай! Пустая девка, шалава.
– Она не попросится, и я не пущу! Пока, тетя Клава.
Егор догнал Ладу и молча повел за угол соседнего дома.
За поворотом оказалась маленькая площадь с памятником Ленину посередине.
Площадь была ухоженная, вокруг памятника распустились тюльпаны.
Дорогой отель полностью забит не был, в столовой, которая к ужину превращалась в ресторан, всегда можно было найти свободный столик. К четырехчасовому полднику народ вообще подтягивался плохо, Артемий с Риной шли к столовой по длинному коридору в одиночестве. Стоявшие у стены между пальмами в горшках кресла пустовали.
Кроме одного. У самого входа в столовую худенькая женщина, сидя в кресле, листала журнал из тех, что стопками лежали на стоявших рядом с креслами столиках и никакого интереса у отдыхающих не вызывали.
Женщина с бешенством посмотрела на Артемия и снова уткнулась в журнал. Рина на женщину внимания не обратила, и он постарался сделать вид, что ее не заметил, лихорадочно соображая, как бы все-таки поговорить с Галой.