Егор внимательно смотрел на гостя.
– Я Машу Козинцеву любил. – Тимофей посмотрел на свои руки. Они у него были широкие, крепкие. – Она меня всерьез не принимала, маленьким считала. Но я ее все равно любил. Когда Тумаков ее убил, я решил, что отомщу. Я бы и отомстил, если бы Владимир Борисыч сам этого не сделал.
– Ты знал Козинцевых, потому что твоя мама у них работала?
– Ну конечно. Я Машу и в Москве видел, и здесь. Я в Москве в универе учился и матери помогать старался. Продукты для Козинцевых покупал.
– Понял, – кивнул Егор.
– Когда Тумакову убийство с рук сошло, я твердо решил, что отомщу.
Солнце из окна падало на рыжие волосы, и они казались золотыми.
– Пистолет достал…
– Где? – быстро спросил Егор.
– Неважно! Не скажу! – парень насупился. – Пистолета у меня больше нет. Я про пистолет никому не говорил, только Владимиру Борисычу. Я к нему часто приходил, когда он стал здесь жить. Он мне с учебой помогал и вообще… Я с ним дружил.
Парень замолчал.
– Ты ему сказал, что собираешься сделать? – поторопил Егор.
– Сказал, – вздохнул Тимофей. – Но он решил, что сам все сделает, что это его долг. Велел мне пистолет выбросить.
– Дальше что было?
– Владимир Борисыч велел сказать, когда в сервис поступит машина Тумакова. Я тем летом в автосервисе в каникулы подрабатывал. – Тимофей сжал кулаки. Те у него были размером с детскую голову. – Владимир Борисыч велел показать, где Тумаков время проводит. Мы ночью прогулялись до ночного бара, увидели тумаковскую машину. Я хотел камень бросить, но он не дал, сам кинул. Я удивился, что он попал и сумел стекло разбить. Думал, он слабый.
– Потом Владимир Борисович появился в автосервисе?
– Да. Велел какое-то время к нему не приходить. – Тимофей быстро посмотрел в окно и отвернулся. – А потом приходить стало не к кому…
– Полиция тебя допрашивала?
– Задали пару вопросов… Всем, кто в автосервисе работал, задали, и мне тоже. Владимир Борисыч всю вину на себя взял, темных пятен в деле не было. В сарае у него остатки деталей нашли, из которых он взрывное устройство сделал.
– Ты знаешь, кому Владимир Борисович перевел деньги в кипрский банк?
– Мне, – спокойно признался Тимофей. – Но я об этом узнал, только когда Владимира Борисовича уже не было. Он мне письмо послал, бумажное, по почте. Она у нас так себе работает, письмо неделю шло.
– Ты деньги снял?
– Нет. Я за границей ни разу не был, у меня даже паспорта нет. Тогда не поехал, потому что не нравилось мне чужие деньги брать. Я не ради денег… Да и не заслужил я их. А теперь так просто не могу, я невыездной. На оборонном предприятии работаю.
Других вопросов Егор задать не успел, у Лады зазвонил телефон.
Вика не отвечала.
– Я думал, ты сейчас от меня уйдешь, – набрав в очередной раз Вику и отложив телефон, признался Виталий.
– Как это? – опешила Злата.
Рукав халата-кимоно обнажал белую руку. Почему-то раньше Виталий не замечал, какие красивые у Златы руки.
– Ну как… – фыркнул он. – Соберешь вещи и уйдешь.
– С какой стати! – Она гневно откинулась на стуле. – Я тебя в беде брошу?!
Особой беды у него, слава богу, пока не было, но считал он именно так.
– Ты!.. – От возмущения она задохнулась, махнула рукой и заплакала.
Она всегда плакала из-за всякой ерунды.
– Не плачь. – Виталий подошел и обнял ее вместе со стулом. – Я больше не буду так думать.
– Ты всегда говоришь мне гадости!
Ему не было видно, плачет она или уже перестала.
– Я больше не буду. Не плачь. Прости меня.
Виталий наклонился, заглянул ей в глаза. Она еще плакала.
– Я стараюсь, я все для тебя делаю, а ты никогда мне слова доброго не скажешь!
– Ты моя судьба, – чмокнув ее в мокрую щеку, серьезно сказал Виталий и снова сел напротив жены. – Знаешь, когда я решил на тебе жениться? Как только тебя увидел.
– Мама правильно говорила, что у тебя несносный характер! – Злата всхлипнула. – Нужно к ним съездить.
– Ты же и так все время к ним ездишь! – удивился Виталий.
– Я о твоей маме говорю!
Злата видела свекровь единственный раз на свадьбе. Виталию казалось, что женщины не сказали друг другу больше пяти слов.
– Она тебе лишний раз звонить боится! Ты безобразно с ней разговариваешь!
Виталию так не казалось. Мать задавала вопросы, он послушно на них отвечал. Отчим ему тоже иногда звонил, Виталий и ему отвечал.
– Если бы не я, родители вообще ничего о тебе не знали бы! Они о тебе беспокоятся, а тебе наплевать. – Злата опять всхлипнула. – Летом к ним съездим.
– Хорошо, – послушно согласился Виталий и, помолчав, зачем-то напомнил: – Мать вышла замуж, когда мне было всего три года.