Главнокомандующий армиями Западного фронта, генерал от инфантерии Эверт{27}, довольно непопулярный в армии, главным образом благодаря его немецкой фамилии, был сменен, очевидно, в угоду армейскому мнению, так как не думаю, чтобы кто-нибудь мог серьезно дать веру гнусной клевете, пущенной про этого, может быть, и не всем симпатичного, но безусловно честного воина, будто он предлагал государю открыть фронт немцам для бегства Царской семьи. На место Эверта был назначен генерал от кавалерии Гурко{28}, командовавший в то время Особой армией на Юго-Западном фронте.
С генералом Гурко мы были старыми сослуживцами. Я начал службу Генерального штаба в Варшавском военном округе, где служил и он, затем были мы оба делопроизводителями в Военно-ученом комитете Главного штаба, и, наконец, после Русско-японской войны, когда он был назначен председателем военно-исторической комиссии по описанию этой войны{29}, я по его выбору был одним из его сотрудников, причем на мою долю выпало описание организации тыла.
Тотчас по приезде в Минск, где была штаб-квартира фронта, генерал Гурко телеграфировал мне в Молодечно с предложением занять должность главного начальника снабжений армии фронта, каковую занимал в то время член военного совета, инженер-генерал князь Туманов{30}, отзываемый в военный совет.
Хотя мне и грустно было расставаться с таким уважаемым начальником, каким был генерал Горбатовский, и такими чудными сотрудниками, как генерал-квартирмейстер, генерал-майор И. П. Романовский{31} и генерал-майор С. Л. Марков, но, чувствуя себя достаточно подготовленным к предлагаемой должности как теоретически, по опыту Русско-японской войны, так и практически, в бытность в течение полутора лет кампании начальником штаба Минского военного округа на театре войны, я изъявил свое полное согласие и в конце марта отправился в Минск.
Мне было очень интересно узнать, как относился генерал Гурко ко всему происходящему. Зная его за человека очень умного, уравновешенного, по призванию военного, обладающего твердым характером и волей, унаследованной от покойного фельдмаршала[7], я представлял себе его негодование близорукости и слабости Временного правительства, не сумевшего предохранить действующую армию от революционной заразы.
В действительности я нашел его гораздо более спокойным, чем я ожидал. Правда, будущее не представлялось ему таким розовым, как многим оптимистам, которые надеялись, что революционный угар быстро развеется и солдаты вновь станут солдатами, а не распущенным сбродом. На проскользнувшую в нашем разговоре фразу, что, быть может, для России же лучше, что она прямо от автократии перешла к народовластию, что ее как бы прямо бросили на глубокое место, дабы она скорее выучилась плавать, он заметил: «Да иной выучивается плавать, а иной и тонет». В то же время он считал безусловно необходимым приспосабливаться, по возможности, к новым условиям, поступаясь до известного предела своими убеждениями, с целью пытаться удержать в своих руках солдатскую массу, а не отдавать ее в полное распоряжение шайке агитаторов. В виде иллюстрации этого положения он вынул из письменного стола разукрашенный лист большого формата, на котором каллиграфически было написано постановление Армейского комитета Особой армии о том, что командующий ею, генерал Гурко, признается соответствующим современному положению и посту им занимаемому. Было добавлено еще что-то в том же роде.
– Вот видите, в чем секрет: надо было докатиться до левого края, чтобы не только не быть увлеченным массой, а напротив, встретить ее на ее пути с правого края к левому.
«Так-то оно так, – тогда же подумал я, – но если ты останешься стоять на том же месте, то масса перекатится через тебя, и недалек тот момент, когда ты останешься одиноким, далеко вне правого края ее». Так оно вскоре и случилось, да в сущности и не нужно было быть особенным пророком, чтобы предсказать подобный исход.
В тот же день я узнал, что ожидается прибытие в Минск военного министра А. И. Гучкова{32}, некоторых членов правительства и представителей Государственной думы.
Гучков ехал в сопровождении вновь назначенных помощников военного министра, генералов В. Ф. Новицкого{33} и Филатьева{34}.
Знакомство мое с Гучковым ограничивалось до сего времени лишь редкими встречами в комиссиях в Государственной думе, и общее впечатление, которое он производил на меня, было в его пользу. Помощников же военного министра, в особенности генерала Новицкого, я знал очень близко. С Новицким мы были вместе в Академии Генерального штаба, были оба делопроизводителями Военно-ученого комитета Главного штаба с 1901 по 1904 год (перед Японской войной) и поддерживали знакомство домами.
27
Эверт Алексей Ермолаевич (20.02.1857–10.05.1926), с 1911 г. генерал от инфантерии, с 1915 г. генерал-адъютант. В августе 1914 г. назначен командующим 10-й армией, но уже 12 августа переведен командующим 4-й армией. С 20 августа 1915 г. по 11 марта 1917 г. главнокомандующий армиями Западного фронта. Жил в Саратове, затем в Верее.
28
Ромейко-Гурко Василий Иосифович (08.05.1864–11.02.1937), с 1916 г. генерал от кавалерии. С 1911 г. начальник 1-й кавалерийской дивизии. С 9 ноября 1914 г. командующий 6-м армейским корпусом; затем с 1915 г. командующий 5-й и с 1916 г. Особой армиями. Во время болезни генерала М. В. Алексеева исполнял обязанности начальника штаба Верховного главнокомандующего. С 31 марта 1917 г. главнокомандующий армиями Западного фронта. После обнародования в приказе по армии и флоту Декларации прав военнослужащих Гурко 15 мая подал Верховному главнокомандующему и министру-председателю Временного правительства рапорт, что он «снимает с себя всякую ответственность за благополучное ведение дела». За это Гурко указом Временного правительства от 22 мая смещен с должности. 21 июля арестован и заключен в Петропавловскую крепость, но вскоре освобожден.
29
Военно-историческая комиссия по описанию Русско-японской войны 1904–1905 гг. была создана в начале октября 1906 г. Председатель – генерал-майор В. И. Гурко, члены – полковники К. К. Агафонов (заведующий делопроизводством, архивом и печатью), К. М. Адариди, М. В. Грулев, С. П. Илинский, барон Н. А. Корф (заведующий картографической частью), В. Н. Минут, Ф. П. Рерберг, Н. Н. Сиверс, П. Н. Симанский, А. М. Хвостов, А. В. Шварц. Комиссия завершила работу в 1910 г., в том же году издано 9-томное исследование «Русско-японская война 1904–1905» с атласом. Минут работал непосредственно над 7-м томом (в двух книгах) «Тыл действующей армии».
30
Туманов Николай Евсеевич (1844–1917), князь, с 1907 г. инженер-генерал. С 1914 г. начальник Двинского, с 1915 г. Петроградского военных округов. В 1916–1917 гг. главный начальник снабжений армий Западного фронта.
31
Романовский Иван Павлович (1877–1920), с 1916 г. генерал-майор. С начала Первой мировой войны начальник штаба 25-й пехотной дивизии. Затем командир 206-го пехотного Сальянского полка, начальника штаба 52-й пехотной дивизии, генерал-квартирмейстер штаба 10-й армии, и. д. начальника штаба 8-й армии, 1-й генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандующем. После выступления Л. Г. Корнилова вместе с ним был арестован и помещен в Быховскую тюрьму, откуда в ноябре бежал на Дон. С февраля 1918 г. начальник штаба Добровольческой армии, с 8 января 1919 по 16 марта 1920 г. – Вооруженных сил Юга России; с 1919 г. генерал-лейтенант.
32
Гучков Александр Иванович (14.10.1862–14.02.1936), один из основателей и председатель ЦК «Союза 17 октября» (октябристов). Депутат Государственной думы, в 1910 и 1911 гг. ее председатель. Один из главных инициаторов и организаторов переворота, в результате которого был свергнут император Николай II. В период со 2 марта по 5 мая 1917 г. военный и морской министр во Временном правительстве.
33
Новицкий Василий Федорович (18.03.1869–15.01.1929), с 1917 г. генерал-лейтенант. С начала Первой мировой войны командир 1-й бригады 30-й пехотной дивизии, затем генерал-квартирмейстер штаба 1-й армии, начальник 5-й стрелковой бригады, командующий 73-й пехотной дивизией. 20 марта 1917 г. назначен «на время войны» помощником военного министра. Учитывая, что Гучков занимался исключительно политическими вопросами и плохо разбирался в текущей работе министерства, вся эта работа перешла в руки В. Ф. Новицкого и генерала А. А. Маниковского. 9 мая переведен в распоряжение военного министра, а 17 июня отправлен на фронт командиром 2-го Сибирского армейского корпуса. В 1918 г. добровольно поступил в РККА.
34
Филатьев Дмитрий Владимирович (03.09.1866–21.09.1932), с 1917 г. генерал-лейтенант. С 1914 г. помощник главного начальника снабжения армий Северо-Западного, с августа 1915 г. – Западного фронта. В 1916 г. назначен помощником начальника, затем и. д. начальника Канцелярии военного министра. После Февральского революции не только сохранил свои посты, но стал еще «на время войны» помощником военного министра.