Тотчас возвратился к Шварцу и просил его освободить меня от должности. Более полугода ломал себя, добросовестно стараясь приспособиться к новому строю армии, более полугода выносил мелочный контроль и самое бессмысленное и нахальное вмешательство в мои распоряжения совершенно несведущих в военном деле людей, большей частью евреев и других инородцев; долее выносить этого не в силах, тем более что уверен в том, что пользы от моей работы не будет никакой.
Несмотря на продолжительное уговаривание Шварца, я остался при своем решении и был освобожден от данного согласия. Шварцу я предсказал, что ему недолго придется работать при этих условиях. Предсказание мое не замедлило оправдаться.
В середине мая, благодаря прежнему знакомству с генералом Парским, заступившим место Шварца, мне удалось без особенных хлопот получить разрешение на выезд из Петрограда, и я наконец оставил его.
Скажу несколько слов о Шварце, Геруа 2-м, Величко и Парском.
Со Шварцем я работал еще до войны в Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. Это был честный, прямой человек, прекрасный инженер-фортификатор, мужественный, пользующийся отличной военной репутацией. В процессе Стесселя по сдаче Порт-Артура{108}, когда почти все участники процесса, как обвиняемые, так и свидетели, старательно обливали друг друга грязью, никто из них не коснулся Шварца и его Георгиевского креста, полученного в Порт-Артуре{109}. В великую войну он отличился блестящей обороной Ивангорода, крепости, наполовину разоруженной перед войной, а затем сыгравшей немалую роль в защите линии реки Вислы. Уверен в том, что он принял предложение большевиков не из личных расчетов, а веруя в возможность принести пользу родине. Таково же мое мнение о генерале Геруа 2-м, выдающемся офицере Генерального штаба.
Вряд ли я ошибусь, если причислю Величко к людям иного сорта. Безусловно умный человек, он прекрасно понимал всю бессмысленность принятой на себя работы, но взялся за нее, чтобы как-нибудь не утратить своего места. Все эти лица, конечно, не сочувствовали большевикам, и если согласились работать с ними, то в силу вышеизложенных причин. Парский же, по моему мнению, искренно и по убеждению пошел за большевиками: он не увлекался несбыточной мечтой Шварца, но неспособен был бы идти на компромиссы со своей совестью, следуя примеру Величко.
Что он видел в большевиках, я не знаю, так как во время краткого свидания, которое я имел с ним перед отъездом из Петрограда, мы об этом, конечно, не говорили.
К весне 1918 года недовольство большевиками охватило уже все слои общества. Крайние стеснения и ограничения во всем, беспрестанные обыски по квартирам под предлогом поисков оружия и съестных припасов, чинимые частью по действительным ордерам Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией{110}, а нередко по подложным ордерам обыкновенными грабителями, похищавшими при этом разные ценности; беспрестанные аресты, зачастую по недоразумениям, но иногда оканчивающиеся смертными приговорами, недостаточность продовольственных рационов даже для поддержания жизни и неимоверная дороговизна предметов первой необходимости, продаваемых спекулянтами тайно, что называется из-под полы, все это страшно возбуждало против советского правительства. Только страх перед быстрыми и суровыми мерами, на что большевики не скупились, лишь и удерживал от открытого возмущения.
Даже рабочие, к которым советское правительство относилось со сравнительно большим вниманием, платя им, несмотря на прекращение работ, по 30–40 рублей в сутки, почти поголовно роптали. Оклады эти не спасали их от нужды: «Прежде, – говорили они, – за два-три рубля в сутки я со своим семейством был сыт, обут и одет, теперь же этих 40 рублей не хватает на одного себя».
Борьба со спекуляцией велась довольно странным способом: агенты Чрезвычайной комиссии или облагали большими поборами мешочников[31], отпуская их с товарами на свободу, или же отбирали товар в свою пользу и сами спекулировали. Результатом этих мер было только повышение цен на предметы спекуляции, в первом случае для покрытия расходов по взяткам, во втором случае, для возмещения риска утраты товара при неудачном провозе его; страдал в обоих случаях только умирающий от голода обыватель, спекулянты же не переводились.
Обчистив своими обысками «буржуев», агенты Чрезвычайной комиссии, а также грабители принуждены были в поисках съестных припасов спуститься в подвалы и подняться на чердаки и мансарды. Они пошли грабить мелких мастеровых, швей, прачек, поденщиц и т. п. мелкий рабочий люд. Не брезговали ничем: там конфискуют фунтов пять муки, здесь два-три фунта сахару и т. д. Пострадавшие, ежедневно дожидаясь своей очереди в хвостах, со слезами на главах и с дрожью в голосе от бессильного негодования поверяли свои горести соседям, подробно описывая подвиги ночных рыцарей; обыски эти производились почти исключительно по ночам, хотя, казалось бы, днем было лучше видно.
108
Имеется в виду процесс Верховного военно-уголовного суда по делу о сдаче Порт-Артура над начальником Квантунского укрепленного района генерал-лейтенантом А. М. Стесселем, а также генералами А. В. Фоком, В. А. Рейсом и К. Н. Смирновым. Стесселю были предъявлены обвинения в неподчинении приказам Верховного командования, во вмешательстве в права и обязанности коменданта крепости, в непринятии мер по увеличению продовольственных запасов в крепости, в ложных донесениях командованию о своем личном успешном участии в боях, в ложном донесении императору с объяснениями причины сдачи крепости, в заведомо ложных и несправедливых награждениях орденами Св. Георгия генералов Фока, Рейса и Надеина; в сознательной сдаче крепости на невыгодных и унизительных для России условиях вопреки мнению Военного совета, не исчерпав всех доступных средств к обороне, а также в сдаче укрепленных сооружений, ослабляющих оборону крепости; в том, что, сдав крепость, он не разделил участь гарнизона и не пошел с ним в плен. Процесс проходил с 27 ноября 1907 по 7 февраля 1908 г. Стессель был приговорен к расстрелу (затем император заменил приговор 10-летним заключением в крепости), остальные были оправданы.
109
Шварц был 28 сентября 1905 г. награжден орденом Св. Георгия 4-й степени «за построение, под огнем неприятеля, моста через горжевой ров форта № 3 и за успешное ведение минных и контр-апрошных работ против головы японской сапы, чем значительно задержал движение неприятеля, направлявшегося на сказанный форт».
110
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР (ВЧК) была создана 7 (20) декабря 1917 г. и действовала до 6 февраля 1922 г. До марта 1918 г. ВЧК располагалась в Петрограде по адресу: Гороховая улица, дом 2, а затем переехала в Москву. В Петрограде же на Гороховой разместилась губернская Чрезвычайная комиссия (губЧК).