Монархизм Минута был довольно избирательным. Это была приверженность некой умозрительной форме существования общества, принятым традициям при полной неготовности встать на защиту своих убеждений. Сам генерал пишет: «Отречение государя сняло тяжкое бремя с совести всех тех, кто считал и продолжает считать присягу не пустой формальностью, ни к чему не обязывающей, а словом, связывающим человека, словом, которое нельзя менять как перчатки». Можно не сомневаться, что Минут был среди тех, с кого «тяжкое бремя» было снято. Монархистом называл себя и лидер октябристов А. И. Гучков, столь много сделавший для свержения императора Николая II и, как следствие, монархии в России. На службе этих псевдомонархических, либеральных кругов оказался и Минут. Причем надо заметить, что Минут, скорее всего, имел репутацию либерала, поскольку в течение нескольких недель после февраля 1917 года все генералы, имевшие репутацию монархистов, были благополучно отправлены в отставку. Минут же был выбран Гучковым для занятия чрезвычайно важного поста начальника Главного штаба. Сам он пишет: «Знакомство мое с Гучковым ограничивалось до сего времени лишь редкими встречами в комиссиях в Государственной думе, и общее впечатление, которое он производил на меня, было в его пользу. Помощников же военного министра, в особенности генерала Новицкого, я знал очень близко. С Новицким мы были вместе в Академии… и поддерживали знакомство домами».
Этим в том числе и интересны воспоминания Минута. Этот человек фактически приветствовал свержение монархии, записав, что «победоносному народу, удовлетворенному достигнутым успехом, несвойственно проявление низменных чувств: он не стал бы сводить личных счетов, и все поведение его было бы облагорожено торжеством победы». Он сделал стремительную карьеру после Февраля, обладая в военных и гражданских кругах вполне определенной репутацией: он сам упоминает о том, что ходили – пусть и необоснованные – слухи о назначении его военным министром. Но, к его чести, в отличие от многих своих коллег, у него хватило твердости не пойти на службу к большевикам. Его последующие злоключения стали своеобразным воздаянием за его действия в 1917 году, хотя сам он этого так никогда и не понял. Да и по большому счету, натерпелся генерал в основном в Советской России, а затем остаток Гражданской войны провел в долгих путешествиях на «какой-либо антибольшевистский фронт», до которого он так и не добрался.
В 1922 году генерал Минут достиг Франции и обосновался в Париже, где и прожил почти 12 лет. В 1924 году он возглавил Объединение воспитанников Псковского кадетского корпуса, а через десять лет – 2 января 1934 года – скончался.
Первую часть своих мемуаров – «Под большевистским игом» – Минут написал, как значится из сопроводительной записки к ним в архиве, в апреле 1919 года, вторую часть – «В изгнании» – начал в марте 1932 года и, скорее всего, в том же году и закончил. После смерти генерала машинописный экземпляр его мемуаров поступил в Русский заграничный исторический архив в Праге (Ruský Zahranični historický Archiv), где части были размещены под № 8616 и 8766 соответственно. Материалы этого архива представляли собой богатейшее собрание документов русской эмиграции, судьба которого оказалась достаточно печальна: после освобождения Чехословакии советские власти вывезли весь Русский заграничный исторический архив в СССР, где он был распределен между несколькими хранилищами. Мемуары Минута, как и большая часть документов архива, поступили в Центральный государственный архив Октябрьской революции и Социалистического строительства СССР (ЦГАОР; ныне – ГА РФ).