Охотник приподнял ее руку — тоненькую, белую, легко полоснул по ладони, и выступила кровь.
«Человеческое дитя…»
— Иди за сыном… — бледные губы едва шевелились, — поспеши…
Она говорит о Ждане! Пообещав, что вернется, Станимир поспешил в дом.
Но опоздал. В колыбели лежали смятые одеяла.
— Станимир…
Голос, звонкий и нежный, как колокольчик.
Милена стояла за его спиной и прижимала к себе ребенка.
— Нет!
Милена вытерла алые губы рукавом, клыки втянулись в десны, возвращая упырице вид обычной девушки.
— Ты не должен был это увидеть, Станимир, но раз ты здесь, значит, такова судьба. Ты не представляешь, как тяжело хранить тайну от того, кого любишь всем сердцем.
— У тебя нет сердца, лживая тварь! Ты пила соки нашего ребенка! Или не нашего…ваш поганый род бесплоден!
— Пожалуйста, не надо… — она опустила Ждана в колыбель и протянула руки к мужу.
— Не подходи! — Станимир отступил на шаг, натягивая тетиву.
В белоснежной поневе поверх рубахи, Милена походила на богиню, но мужчина уже видел, что скрывается за этой наружностью.
— Я люблю тебя, Станимир…
Он выстрелил в упор, но она могла увернуться. На то она и нечисть, но Милена просто стояла и смотрела. Сейчас в ее глазах застыло детское удивление. Упыря можно убить тремя способами — отрубить голову, сжечь или всадить осину в сердце. Она стала заваливаться набок, а Ждан заплакал. Станимир отбросил оружие и отвернулся. Все было неправильно.
Ветер относил погребальную ладью все дальше от дощатого причала. Дым тянулся низко над поверхностью воды, огонь не желал разгораться, в придачу ветер принес грозу. Далекие раскаты грома становились все ближе, небеса расколола первая молния. Но Станимир не уходил. Он стоял, раскинув руки, не замечая пока еще редких капель.
— Пойдем, сынок, — бородач вышел из подлеска, за ним следовали братья и…девочка.
Станимир обернулся и все понял. Они все знали с самого начала…Устроили «обход», чтобы отвести глаза Милене, но почему не вступили в честную схватку? Напрашивался только один ответ — они знали и то, что Милена не причинит ему вреда. Девчонка — она же шаман? — сняла морок, а он сделал то, что должно. Но неужели Милена действительно могла чувствовать? Испытывать что-то помимо жажды? Они это знали, но предпочли ее убить!
В душе охотника разгоралась ненависть.
— Уходите.
Братья сразу смекнули, что к чему, и поспешили прочь. Даже бородач, который хотел что-то сказать, передумал. Осталась только девчонка. Небесной синевы глаза были полны недетской мудрости. Что-то дрогнуло у Станимира в груди, он с предельной ясностью увидел единственный предназначенный для него путь, он звал…и охотник решился:
— Подари мне покой.
Девочка молча кивнула, и чрево небес вспороли две особенно яркие молнии.
Воспоминания о событиях, которые я не могла помнить, врывались в сознание против моей воли. У вас были сны, где вам отводилась роль очевидца? Сейчас, наяву, со мной происходило нечто подобное.
— Просвещаешься?
Я даже вздрогнула. Не заметила, как Влад вошел.
— Это так, сказочки, — подросток заглянул мне через плечо, — вот военные хроники покруче будут.
Я отложила книгу в сторону:
— Что-то ты рано, воин.
— Я рано? Да мне уже медаль положена и первая положительная за вредность!
В голову закралось подозрение.
— Не скажешь, который час?
— Уже светает, нормальным людям спать пора, — он зевнул и откинулся на спинку кресла.
Ну нехило же меня вынесло из реальности. Я была уверена, что с момента ухода Дамиана прошло минут двадцать. Здравствуй, очередное отклонение. Начинаю привыкать.
*Ять — буква исторической кириллицы.
Глава 7 Охранная руна
Крымская резиденция Ленсара, настоящее время.
Двое мужчин сидели друг напротив друга, разделенные массивным столом из красного дерева. Тот, который постарше, лет тридцати на вид, с темными приглаженными волосами, держал на коленях длинноногую блондинку. Внезапно он отстранился от ее кожи и обхватил тонкую шею сильными пальцами.
— Какое из слов "Ты-должна-придерживаться-диеты" тебе не понятно?
— Простите, милорд… — пролепетала девушка, стремительно бледнея.
— Смотри. На. Меня.
— Простите… — несчастная подняла на него зеленые глаза, расширенные от ужаса.
— Ты пила бургундское, зная, как алкоголь влияет на качество крови, — вампир сжал пальцы чуть сильнее, и жертва начала задыхаться, — что скажешь в свое оправдание?
— Простите, — сипло выдавила девушка из последних сил, — я сделаю все, что пожелаете…только не убивайте…
— Знаю, что сделаешь, — брюнет резко ослабил хватку, но лишь затем, чтобы опустить ладонь на затылок жертвы, вынуждая встать на колени, а другой потянулся к молнии брюк. Со своего места второй вампир мог наблюдать, как голова девушки ритмично поднимается и опускается, вызывая у мучителя хриплые стоны, похожие на звериное рычание.
— Да… Вот так, хорошо…
Спустя несколько минут мужчина рванул несчастную на себя и впился клыками в артерию. Намеренно причиняя боль, наслаждаясь мучениями своей живой игрушки. На самом деле, один бокал вина перед обедом почти не влиял на вкус крови. Просто по-настоящему божественной ее делал страх.
— Иди, — наконец прозвучал спасительный приказ, и девушка, слегка пошатываясь, поспешила покинуть комнату.
— Это было обязательно? — холодно спросил второй, высокий платиновый блондин с молочно-белыми глазами.
— Дамиан, не строй из себя святошу хотя бы при мне, — его собеседник промокнул губы шелковым платком, который тут же отправился в корзину для мусора, — она сама выбрала такую жизнь. Да и разве она плоха? Благодаря мне эта бездарность стала моделью мирового масштаба, что все же лучше, чем предлагать свои услуги на одном из сайтов, где я ее и подобрал…
— Ленсар!
— Ладно, почему бы нам не перейти сразу к делу? — князь вампиров верно расценил выражение лица Дамиана и перешел на официальный тон.
— Все идет по плану, можешь не беспокоиться.
— Ева ни о чем не подозревает?
— Нет, я читал ее мысли. Но она умна.
— Значит, тебе нужно быть осторожней. У нас нет права на ошибку, ты же понимаешь, что стоит на кону.
Взгляды Высших скрестились.
— Я не подведу тебя.
***
Два последующих дня Высший не появлялся. О встрече со Светкой я старалась забыть (любые последующие могли привлечь внимание Аксилиума, местных социальных служб по делам смертных), и моя новая жизнь постепенно налаживалась. Я все больше ощущала себя частью семейства и, пока работы не предвиделось, вызвалась помогать Владу, чему он был откровенно рад.
— И почему ты должна работать у Инны, — возмущался вампиреныш, — мне тоже помощь требуется!
Никогда не думала, что из-за моей скромной кандидатуры кто-то будет рвать тельняшку. Интересно, а почему клуб ограничен в средствах? Часть воспитания Дамиана? Наказание? Сам он деньги явно не считает, чего стоит та шикарная машина и статус правой руки князя. Но пора бы уже смириться, что личность опекуна темная и загадочная — та самая, от слова "гад". В любом случае, занятость помогала отвлечься от постоянной тревоги, угнездившейся в сердце после нападения исаэля. Инна — не исключено, что с самыми добрыми намерениями — пресекала любые разговоры о покушении. "Положись на моего сира"…
А если я его с последней встречи, пардон, боюсь?
"Завет", переданный опекуном, тоже не дал ответов, так что я довольно быстро забыла о бесполезной книге. Байки и легенды, не относящиеся к теме, в данный момент интересовали меньше всего. К тому же, меня слегка пугал странный эффект от чтения. Чары? Или я тогда умудрилась уснуть?