У него были спиннинги десятка фасонов, целые бухты капроновых шнуров, плетеных лесок, крючки всех конструкций и размеров, даже для акулы двойной якорек, грузила, поплавки, колокольчики, словом, коллекция — «мечта рыболова».
В воскресенье в Москве, на улице Герцена, в комиссионном магазине Ступин видел большой ящик полированного красного дерева с набором блесен для спиннинга. Боже мой, чего там только не было! Блесны «Спинер», «Оттер», «Норвега», «Девона», свыше сотни блесен больших и малых, сверкающих, точно никелевые солнца. И стоила вся эта штука тысячу рублей.
Касса закончила работу. Все группы отдела операций сдали сведения по движению сумм за день, и Трофим Фаддеевич хотел приступить к подводке кассы, но замечтался… Эта шкатулка с блеснами не выходила из головы, не давала ему покоя, как вдруг неожиданно перед окошком кассы появился инкассатор ОСУ Гуляев.
— Прошу прощения, Трофим Фаддеевич, — сказал он, — вы еще не сверяли остатки?
— Только собираюсь, — ответил Ступин.
— Фу! Хорошо, что я успел, — с облегчением сказал Гуляев. — Вы бы расстроились, и по-пустому. Вот ваши деньги. Одна пачка десятирублевок. Вы ошибочно передали мне тысячу рублей.
— Не может быть!! — воскликнул Ступин. Такой просчет действительно был у него впервые за сорок лет работы в банке.
— Вы мне должны были выплатить семьдесят шесть тысяч пятьсот двадцать рублей, помните?
— Помню…
— А выплатили семьдесят семь. Получите. Я просил нашего начфо не сообщать об этом факте управляющему банком, зачем причинять вам неприятности. Я заготовил расписку, вот, — сказал он, передавая кассиру документ, — подпишите.
Ступин подписал расписку, и Гуляев ушел.
Взяв похолодевшими от волнения руками деньги, Ступин вынул погашенные чеки, сверил их с отчетами оперативных групп, пересчитал наличность, но… недостачи у него не было.
Старик вновь пересчитал чеки, сведения, наличность — недостачи не было!
В третий раз он пересчитал все сначала — недостачи не было!
Тысяча рублей все время оказывалась лишней.
— Как же так… Как же так… — беззвучно шептал он побледневшими от волнения губами. — Как же так?! А может быть, ошибся старший кассир? — подумал старик. — Я здесь сижу и ломаю голову над тем, чьи это деньги, а там в кассе кладовой идет ревизия, люди волнуются…
Наконец решившись, он завернул деньги в бумагу, — запер кассу и пошел к старшему кассиру.
Но в главной кассе остатки были сверены, и старший кассир в ответ на тревожный вопрос Ступина ответил:
— Как всегда — в ажуре! — Это значило, что и в главной кассе все было благополучно.
Старший инспектор по контролю за фондами зарплаты Дмитрий Александрович Астахов, давнишний приятель Ступина, имел отдельный кабинет, выгороженный ему в оперативном отделе.
Астахов, так же как и Ступин, работал в банке с самого его основания, их связывала старая дружба. Когда-то Вадик, сын Ступина, любил Нину Астахову, и Трофим Фаддеевич ждал, что вот в его маленькой квартире на Зеленой Горке появится молодая хозяйка, жена Вадика, и женские ласковые руки окружат его старость теплой заботой, но… пришла война, и в сорок третьем году погиб Вадик под Вязьмой… Смерть сына еще больше сблизила его с Астаховым, только у него отогревал старик свое застывшее от горя сердце.
И сейчас, когда случилось такое необычайное происшествие, всколыхнувшее спокойное течение его жизни, пошел Ступин в кабинет к Астахову — посоветоваться с Дмитрием Александровичем, решить, что же делать дальше.
Когда кассир отворил дверь в маленький кабинет инспектора, Астахов оказался не один, у него сидел начальник финансового отдела и главный бухгалтер большого номерного завода.
Ступин сел рядом с дверью в кресло для посетителей и решил терпеливо ждать. До слуха его доносился спор Астахова с представителями завода: на заводе был перерасход по фонду зарплаты, и банк грозил задержать выплату зарплаты рабочим и служащим завода, если расход не будет приведен в равновесие с утвержденными фондами.
Сначала Ступин прислушивался к этому спору, потом мысленно вернулся к тысяче рублей, которая была вот здесь, у него в руках, завернутая в серую оберточную бумагу.
Сутолока и шум, царившие в оперативном отделе, мешали Ступину сосредоточиться. Он посидел, подумал и ушел в свою кассу, заперся там на ключ.