— Они с самого утра были заперты в помещении. Лэйси собирается стать матерью, ей нужен свежий воздух.
О'Брайен шел рядом с Элизабет, его светлые волосы развевались на осеннем ветру. Такие молчаливые минуты с ним наедине давались Элизабет труднее всего. Когда они не говорили о делах, у Элизабет разыгрывалась фантазия.
— Чем вы занимаетесь в последнее время? — спросила Элизабет, полагая, что любой разговор лучше молчания.
— Работаю, — ответил О'Брайен, не поворачивая головы.
— А после работы? Играете в кости в «Свином ухе»?
— Немного.
— А как та рыжеволосая? С ней тоже играете? — Элизабет пожалела об этих словах, как только они слетели с ее языка. Досуг О'Брайена уже совершенно ее не касается.
— Какое вам, черт возьми, дело? — огрызнулся О'Брайен.
Элизабет пнула ногой сосновую шишку.
— Может, вам стоит жениться на бедной девушке? Теперь, когда вы лишились жены и детишек, вам самое время вступить в брак.
— Я не из тех, кто женится, и вам это прекрасно известно.
— Я думала, что все мужчины женятся. Брак для них — прекрасная возможность получить прислугу на всю жизнь.
— Мне не нужна служанка. — О'Брайен искоса взглянул на Элизабет.
— Я тоже не хочу выходить замуж, — сказала Элизабет, поднимая капюшон плаща. — Чем ближе к свадебному алтарю, тем меньше мне нравится эта затея.
— Лоуренс снова настаивает?
Элизабет кивнула. Впервые после ссоры они с О'Брайеном говорили по-человечески.
— Он прощает меня. — Элизабет заметила, как О'Брайен вскинул брови.
— Неужели? За что же?
Элизабет понимала, что он ее дразнит, пытаясь выяснить, не рассказала ли она Джессопу об их романе. Но Элизабет на уловку не поддалась.
— Он прощает меня за то, что я оскорбляла его. — Элизабет широко развела руками. — За мое странное поведение в последнее время.
— Как благородно с его стороны, — саркастически заметил О'Брайен.
— Я тоже так думаю.
Лишь через четверть мили О'Брайен снова заговорил:
— Вы собираетесь сделать это?
— Что?
О'Брайен дернул себя за косичку и выругался:
— Проклятье! Вы знаете, что: выйти замуж за этого осла.
Элизабет пожала плечами. Они как раз подходили к цеху, где мололи в гигантской ступе порох.
— Еще не решила, — ответила Элизабет.
— Что ж, делайте как хотите, только не продешевите, пожалуйста, Лиззи. Идемте к этому углу цеха, я покажу вам, что мы нашли.
Элизабет последовала за ним, удивляясь только что услышанным словам. Неужели их мог произнести человек, который ее презирает?
Когда цех отстраивали заново после взрыва, форму здания немного изменили, поэтому кое-где старый фундамент был виден на поверхности земли. Элизабет сама приказала убрать остатки старого фундамента и засыпать ямы землей, чем, видимо, и занимались рабочие во главе с О'Брайеном. Они остановились над свежевыкопанной ямой.
— Где же ваша находка? — Элизабет взглянула на О'Брайена. Тот опустился на одно колено и указал вниз. Элизабет нагнулась: в центре песчаного дна из земли торчали какие-то клочки бумаги.
— Я не хотел трогать это до вашего прихода.
— Трогать что? Вы знаете, что это такое? — Она протянула руку за листками.
— Осторожно, они очень хрупкие, — предупредил О'Брайен. — Вынимайте потихоньку, я подкопал землю вокруг, так что это будет несложно.
Со всеми предосторожностями Элизабет извлекла находку О'Брайена из земли. Это была книга, напоминающая конторскую. Нижний правый угол ее полностью сгорел.
— Это гроссбух?
— Не совсем. — О'Брайен взял ее за руку и отвел в сторону от группы рабочих, собравшихся вокруг ямы. — В кармане у меня кусочек страницы, который мы нашли отдельно от остальных.
Элизабет бережно протерла обложку. Ной никогда не упоминал, что пропала какая-то из бухгалтерских книг, а ведь счета Пола вел именно он. Элизабет взглянула на О'Брайена. Мурашки пробежали у нее по спине. Почему О'Брайен так мрачен? Что там внутри?
— Она похожа на счетные книги завода Лоуренса, таких полно в конторе. — Элизабет попыталась разрядить напряжение.
— Откройте книгу.
Элизабет повертела книжку в руках. Ей очень не хотелось открывать ее. Но почему О'Брайен так странно на нее смотрит? Наконец он сам раскрыл книжку в руках Элизабет.
— Это же почерк Пола! — воскликнула она смущенно взглянула на своего управляющего. — Почерк моего мужа.
— Вы уверены?
Элизабет еще раз взглянула на первую страницу. Края ее были обуглены, и правый нижний угол сгорел, но Элизабет смогла прочесть дату. Это был какой-то дневник, и страница была датирована годом раньше приезда Элизабет.
— Да, я уверена.
— Так я и думал.
— Но вы же не трогали книжку?
— Один листок мы нашли отдельно, и я догадался — это его дневник.
— Можно взглянуть?
О'Брайен достал из кармана половину странички, почерневшую и прожженную, но местами вполне сохранившуюся. Она была датирована 18 мая 1773 года. Тогда Элизабет уже приехала в колонии. Они с Полом еще не были женаты, и она жила у его друзей в Ньюкасле, но много времени проводила здесь, в особняке. Элизабет попыталась прочитать текст, но различала только отдельные слова. «С нетерпением жду свадьбы…» — говорилось в одном месте. «Наблюдаю за ними и все больше удивляюсь…» Наконец самые странные слова: «… ужасные подозрения».