Элизабет протерла рукавом стекло. Все предметы вокруг были постоянно покрыты тончайшей угольной пылью, которую использовали как сырье для производства пороха. Когда она впервые оказалась на заводе Лоуренса, эта грязь привела ее в ужас, теперь же стала привычной частью повседневной работы. Черная вода в ванне по вечерам после мытья служила лишним подтверждением ее успехов на избранном поприще. Она уповала на то, что новый управляющий поможет ей разрешить проблемы, возникшие на заводе.
Господи, вот и он. Элизабет прильнула к окну, чтобы лучше рассмотреть его. О'Брайен уверенно взбирался по гранитной лестнице, перешагивая через две ступеньки. Как-то сложатся их отношения, размышляла Элизабет. Джессоп был против найма управляющего. Он еще до его приезда утверждал, что ирландцы не желают знать своего места и всюду привносят смуту. Элизабет не понравился этот забияка О'Брайен. Да и самомнение у него ужасное. Но Элизабет интуитивно чувствовала, что он поможет осуществить ее планы. Он сумеет сделать то, что не под силу ей, — объединить рабочих и заставить их как следует трудиться. Но можно ли полагаться на интуицию? Этот человек ударил ее, и его бы следовало арестовать, а не принимать на работу. Может быть, Элизабет просто хотелось настоять на своем, показать характер, как считал Джессоп? Неужели она наняла О'Брайена только в пику Джессопу?
О'Брайен миновал окно, не заметив, что Элизабет наблюдает за ним. Он завернул за угол и вошел в дверь конторы. Лэйси, одна из гончих Элизабет, подняла голову.
Голос О'Брайена донесся до Элизабет из приемной, где он болтал с клерком Ноем, сидевшим за письменным столом недалеко от входа. Она не могла разобрать слов, но, наверное, он сказал что-то забавное, потому что послышался смех Ноя. Элизабет еще не слышала, чтобы Ной смеялся. Она подошла к двери и произнесла:
— Я жду вас, мистер О'Брайен.
О'Брайен кивнул Ною и направился к ее кабинету. Лэйси глухо зарычала, а Фреклс тревожно поднял голову.
— Все в порядке, — успокоила Элизабет собак. — Если понадобится, я скомандую вам взять его.
— Очень мило, — сказал О'Брайен, появляясь в дверном проеме. Он снял верхнюю одежду и стоял в штанах тонкого черного сукна и рубашке из миткаля с закатанными рукавами, открывавшими крепкие мускулистые руки. Его соломенного цвета волосы были собраны в тугую косичку на затылке.
— Ваш багаж пропал в дороге, мистер О'Брайен? — спросила Элизабет, намекая на простоту его костюма.
— Меня пригласили не для ужинов и танцев, меня звали, чтобы я навел порядок в этом хаосе. К тому же, — он потрогал расстегнутый ворот своей рубашки, — здесь жарче, чем в аду.
Элизабет отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки. Ей тоже было трудно привыкнуть к жаре в колониях, когда она прибыла сюда прошлым летом.
— Вы правы, здесь довольно тепло, но я просила бы вас одеваться подобающим образом, если вы выходите с территории завода.
— Я не нуждаюсь в уроках хороших манер, миссис Лоуренс.
— Прекрасно, — она вновь повернулась к нему. — Тогда давайте займемся делом. Итак, вы считаете, что на заводе царит хаос?
Он подошел к окну и выглянул наружу.
— Отсюда прекрасный вид, — сказал он, теребя свои усики. — На заводе нет никакой дисциплины, ваши рабочие удят рыбу в доке, вы знаете это? — Он повернулся к ней.
— Удят рыбу? Вы шутите. — Элизабет подозревала, что рабочие разленились, но не представляла, что дела настолько плохи.
— Они поймали сегодня трех прекрасных окуней. Двое ваших рабочих спят на чердаке над мельницей, кувшин с виски охлаждается в бочонке с водой прямо в цехе, и я не скажу вам, где застал одного из рабочих с его полуголой возлюбленной.
— Вам незачем быть таким грубым, мистер О'Брайен.
Он поморщился.
— Вот почему невозможно работать с женщинами. Вы, благородные леди, слишком нежны для такой работы. Я не могу думать над каждым словом, прежде чем произнесу его; видно, мне придется не говорить вообще ничего.
Она смотрела на него расширенными глазами. Многим женщинам, наверное, понравилось бы, если бы их назвали нежными, но в его устах это прозвучало как оскорбление.
— Когда-то я была нежной, но те времена прошли.
Внезапно она вспомнила, как нашли останки Пола. Его разорвало на части. Она видела это, видела и другие тела и с тех пор перестала быть изнеженной благородной леди.
Пауза затянулась. Элизабет не решалась заговорить.
— Вы должны полностью отдать завод в мои руки, если хотите, чтобы что-нибудь получилось, — наконец сказал он.
— Я хочу, чтобы все получилось, но не хочу, чтобы вы здесь всем распоряжались.
Он улыбнулся ей. Да как! У него была улыбка, способная обезоружить любую женщину. Господи! О чем она только думает?
— Здесь все ваше — и монеты, и дом со слугами… Как я могу поднять мятеж на корабле?
— У меня не так много монет, как вы полагаете, — ответила она сухо. — Мои долги значительно превышают доходы.
— Остались в наследство от дорогого усопшего? Она оставила его саркастическое замечание без внимания.