Б этих «институтах» из желудочков вшей, зараженных сыпным тифом, изготовлялась противотифозная вакцина для фашистской армии. Но для того чтобы вши жили до момента препарирования, их надо было откармливать человеческой кровью. И вот более двухсот интеллигентов Львова были превращены оккупантами в кормителей вшей. Ежедневно приходя по утрам в «институты» Вайгля и Беринга и прикрепляя к своим ногам коробочки с тысячами вшей, они, подвергаясь унижению и опасности ежеминутно заболеть, выкармливали своею кровью паразитов. Этой участи, в частности, подвергся один из лучших математиков мира — основатель Львовской математической школы академик Стефан Банах, чья «Теория функционального анализа» известна любому математику.
«Поверьте мне, — со слезами на глазах рассказывал авторам настоящей книги Стефан Банах, после того как Советская Армия в 1944 году освободила Львов, — трудно себе представить более унизительную пытку, чем ту, которой подвергли нас гитлеровцы, превратив в кормителей вшей. С каждым рассветом мы умирали!..»
Совсем иным путем получали средства для роскошной жизни содержатель шпионской квартиры Александр Барвинский и подобные ему предатели — украинские буржуазные националисты. Они не нуждались решительно ни в чем, ибо их шефы щедро снабжали своих наймитов продуктами в мешках, клейменных черными орлами со свастикой.
Свидетельница Постоловская рассказала суду, что она насчитала до 66 агентов, которые приходили на явки в особняк Барвинских. Однажды подручный Жоржа Пулюя Голуб беседовал с агентом по кличке «Григор». В это время в комнату вошел композитор Василий Барвинский и стал искать нужные ему ноты. Вне всякого сомнения, нежные музыкальные уши композитора уловили содержание беседы Голуба со своим шпионом, но Василий Барвинский нисколько не ужаснулся. У него было, как выяснится дальше, много причин считать всех этих людей своими коллегами.
Среди друзей Барвинских в правительстве Стецька — Бандеры был директор украинской гимназии во Львове «профессор» Радзикевич, ныне состоящий на иждивении американцев в Западной Германии. Его фамилию Александр Барвинский называл на суде не раз. Фамилия эта особенно нашумела во Львове, когда гитлеровцы формировали дивизию СС «Галичина». Желая выслужиться перед немцами, Радзикевич приказывал своим гимназистам записываться в дивизию во что бы то ни стало.
Среди волонтеров, навербованных Радзжевичем, оказался уроженец Львова, девятнадцатилетний Юрий Панькевич. Всего три месяца провел он в частях дивизии СС, расположенных в Дебаде, но и этого срока было вполне достаточно, чтобы он понял, в какую пропасть толкнули его вербовщики.
Сотни обманутых галичан убегают из дивизии СС в леса. В полках дивизии остаются лишь самые отъявленные, ослепленные украинские фашисты — нынешние обитатели Западной Германии, Западной Австрии, любезно пригретые новыми американскими покровителями.
Бежит из дивизии СС и Юрий Панькевич. Бежит во Львов, с винтовкой и в полном обмундировании. За дезертирство ему грозит расстрел. Отец беглеца просит брата — шофера, который некогда служил у Барвинских, чтобы тот похлопотал за сына Юрия у доктора, посоветовался с ним, как его сыну избежать расстрела. «Ведь доктор Барвинский такой приличный пан, из такой хорошей семьи. Он не выдаст!».
Случается другое. Александр Барвинский выслушивает шофера и просит прислать беглеца к нему для личных переговоров. Юрий Панькевич приходит к доктору и встречает здесь человека с судьбой, очень похожей на свою судьбу. Человек этот — Альфред Голиняк, скрипач по профессии, тоже некогда прибегал к помощи Барвинских.
Альфред Голиняк, уроженец Тернопольщины, был схвачен «украинскими» полицаями на улице при очередной облаве и направлен в баудганст, в так называемую службу отечеству. Не понимая, с какой стати ему надо трудиться для процветания Германии, Альфред Голиняк бежит из колонны и скрывается в парке Костюшко. Куда бежать дальше? Скоро наступит полицейский час и тогда его вновь могут задержать патрули. Он вспоминает, что неподалеку живет знающий его как молодого скрипача композитор Василий Барвинский, и пробирается в особняк на улице Захаревича.
В квартире панства Барвинских Голиняк застает ефрейтора Манзенко. Этот сын полицая приехал в немецкой военной форме из-под Тирасполя. Он привез Наталке Барвинской продукты от ее брата Пулюя, начальника абверкомандо 106–102.
Наталка Барвинская выслушивает Голиняка и с мнимым участием говорит ему: