Мой пробудившийся мозг решил, что далеко от лошадей нас не забросило. Ради сохранности своего здоровья (кто сказал, что длительные прогулки полезны?!) я была совершенно с ним солидарна. Впервые.
- Ненавижу утро, – злобно бормотала я, пытаясь поджечь скромненьким фаэрболом груду сухого хвороста. Настроение было паршивым, и сгустки энергии развоплощались, так и не достигнув цели. Раф хмуро наблюдал за моими потугами, но помогать не собирался. Куда скрылся Мор, я не имела ни малейшего понятия, но для банального “хождения по кустикам”, даже если он излишне щепетилен в этом вопросе, времени прошло многовато.
Однако заявлять об этом вслух мне не улыбалось.
- Паршивое утро... Паршивая погода... Паршивый мир... – я скрипела зубами от подступающих слез (мой холерический темперамент выдавал порой и такие “психические сдвиги”), но слабые огненные искорки все не долетали до веток.
- Проблемы? – Нет, ну как он постоянно может так тихо подкрадываться? Даже мне такое не по силам.
Я скосила на него предельно обиженный жизнью взгляд. Наемник ухмыльнулся, доставая из вороха оттопыренных карманов спички гномьего производства. Не знаю, зачем отнюдь нещепетильные гномы придумали эту мерзость – тонкие палочки, сломать которые проще простого одним неловким движением, а уж о том, чтобы найти и воспроизвести угол, под которым эту спичку необходимо держать, для получения недовольно дребезжащего на кончике пламени, и заикаться не стоит...
Нет, этот мелкий народец хочет свести все остальные расы во мрак Черного Ущелья! Гораздо проще (и быстрее) научиться простейшей магии, чем освоить это их изобретение!..
Странная догадка заставила меня крепко уцепиться за ствол рядом стоящей осины. Шатало, как после бочки самогона (не пила, но воочию видела результат: анализ степени опьянения показал, что следов крови в его спирте не было обнаружено).
Гномы?
Значит, он и до нашего совместного путешествия переходил Границу – в человеческих городах такого не купишь ни за какие деньги.
Подарок? Сомнительно, слишком уж привычно обращается с этим предметом кустарного производства низкоросликов.
- Хорошая вещица, – невпопад брякнула я. Мор удивленно обернулся.
- Ты о чем?
- Ни о чем. Знатная дрянь, – почти незаметный кивок на исчезающий в дебрях одежды коробок.
Двуликая, да кто ж меня за язык-то тянет?! У-у-у!!!
Мореус улыбнулся. Вновь. Нехорошо так, с прищуром в леденеющих глазах.
- Зато удобная, – как же просто напустить на себя вид деревенского дурачка! Да тебе в актеры надо было податься, а не в наемники – какой талант пропадет зазря, когда тебя прикончат на одном из “заданий”.
“На кого ты работаешь?”, – вопрос едва не сорвался с губ, но, озвучив его, я навсегда проведу черту между своим прошлым (что там такого, что у меня память отказалась работать?) и настоящим. А, может, я действительно этого хочу?
- Конечно...
- На что ты намекаешь? – от его прежней покладистости остались обрывки ничего незначащей вежливости.
- Не волнуйся – вслух я этого никогда не скажу.
Ответ его явно позабавил. Он скривил губы в некоем подобии улыбки, но глаза... Двуликая, я же помню! Тебе что, так трудно добавить еще хоть что-нибудь к тому неуловимому образу глубоко в моем сознании?! Ты же всесильна! Ты же почти богиня! Нет, ты выше, чем любая богиня – ты само Сущее.
- Мне не за чем волноваться о замке на твоих миленьких устах. У тебя цепи на сердце – их тебе пересилить не удастся, девочка, – это грусть мелькнула в глубине зрачков? За себя бойся, человек! Я и не такое перебарывала. Наверное, потому и забыла...
ГЛАВА 4.
Я никогда (на моей истертой до дыр памяти) не подходила так близко к Границе. Горы нависали, подпирая белыми снежными шапками лазурный небесный свод, предполагая, что без их непосредственного участия миру придет конец в связи с падением удерживаемого объекта на землю.
Глупо, конечно, – особенно с точки зрения современных метафизических законов, – но таков миф. Сколько бы ученые не клеветали на историю, преисполненную бредовых выдумок, бредни оставались в неизменном виде, время от времени пополняясь “достойными” потомками.
Я видела собрание томов о мифах бывшего Соединенного Королевства один раз в жизни, но впечатлений хватит и по гроб оной: бесконечный, уходящий в туманную даль (дело было к вечеру, половину светильников из экономии не зажигали, а, может, просто решили припугнуть таким “богатым” достоянием истории) стеллаж с меняющими друг друга фолиантами удивительной потертости, измятости и степени старческого истления. Книги, плавно перемешанные где-то в темной половине зала со свитками и далее по нисходящей, поражали меня своей толщиной – то ли от старости они разбухли, как утопленник на третий день свободного плавания, то ли у кого-то разыгралась буйная фантазия, смешанная с садомазохистскими наклонностями, но написать такое под силу лишь выжившему из ума извращенцу, а то и маньяку. Нда, он выбрал идеальный способ избавиться от особо любопытных потомков. Лично я скончалась бы уже на середине первого прочитанного (и то через строчку) мною фолианта.
Аминь.
- И как ты предлагаешь перебраться через этот ручеек? – иронии в моем голосе хватило бы и на толпу черствых наемников. Раф лишь устало подернул плечами. Привык, видимо. Что ж, к этому все и шло – нудятина, которой я пичкала его всю дорогу, не возымела должного эффекта. Итогом стало отсутствие какой-либо реакции на мои колкости. Вполне справедливые, между прочим.
Лично я (отнюдь не в виду умственной отсталости) никак не могла представить себе переправу. Воображение отказывалось работать. А что касается мозга – ни один человек (нелюдь – тоже!) не стал бы утруждать себя переходом через Дикую. Есть гораздо больше способов покинуть сей суетный мир, не прилагая усилий для достижения искомой точки. Речки, то бишь.
Страх скрутил меня еще на дороге из Ромэра, когда наш проводник соизволил довести до благодатных слушателей (невыспавшихся соратников) особенности предполагаемого маршрута. И как только я не прикопала его прямо у обочины?
Наверное, глазки его понравились. Хотя – чего жеманиться? – глазки не самое последнее, чем он может похвастаться. Проезжали мы тут одно лесное озерцо...
Мечтательно закатив глаза, я ткнулась мордой (не своей – лошадиной) в круп впередистоящего коня. Мор “обласкал” меня таким взглядом, что в пору было идти вешаться. Где у нас наиболее приемлемый сучок?
Не обнаружив в зоне видимости оного – по берегу бурлящей и едва ли не кипящей жидкости (это вода вообще?) не произрастало ни единого деревца (причины мне не известны, но надеюсь, речушка не ядовитая – у нас и так проблем... мм-м... много), – я, притворно вздохнув, посвятила все свое внимание реке. Тем более, понаблюдать (и ужаснуться!) было над чем.
Раф искал брод. И Мор его не останавливал! Не скрою – особых привязанностей между моими спутниками не наблюдалось, но и тяги к смертоубийству у них я прежде не замечала! И вот на тебе! Нашли время.
Что у моих напарников есть секреты, думаю, заметно с первого взгляда даже слепому. Лично я их сразу заподозрила во всех смертных грехах, присовокупив к ним и “Полный сборник уложений государства Ромерского”. Получилось многовато, и в течение пути я постепенно, в меру скромных сил моего разума, освобождала сотоварищей от тяжких оков несовершенных преступлений.
Но, глядя на сносимого течением Рафа, мне жутко хотелось пересмотреть “вольные”.
- Он с ума сошел? – не сдержалась я. Ругательства повисли в воздухе. Наемник скромно пожал плечами:
- Он ищет брод.
Нда, “веский” аргумент. Однако не пересиливает моих слов. Симптомы, что крыша у парня съехала – налицо. Ни один лекарь не поставил бы более точного диагноза. Интересно, чем ему можно их вправить? Булавы у меня с собой, к вящему неудовлетворению моей мазохистской натуры, нет. Что делать? Не мечом же рубить, право дело!
Но клинок в руки взяла. Так, примериваясь.