- Ты понимаешь его, красавица! - обрадовался бармен. - Ты ведь поможешь нам договориться?
- Разумеется!
Обычно общение вне Дома Целителей я стараюсь свести к минимуму, но сегодня меня, что называется 'понесло'. Виноват ли был в этом коктейль, смешанный весёлым барменом, или стресс выпустил на волю ту часть меня, что обычно пряталась от посторонних глаз, не знаю. Но настроение у меня было легкомысленно-хулиганское. Оставив на столе бокал, я подошла к стойке и обратилась к шеклену:
- Чужестранец, сей достойный юноша не знает языка Востока. Дозволено ли мне будет стать твоими устами?
- Сколь отрадно встретить в городе этом деву, знакомую с языком Востока! - воскликнул он. - Спроси же у него, дивная, есть ли у него, чем освежить пересохшее горло усталому путнику.
- Выпить он хочет, парень, - перевела я бармену. - Сделай ему что-нибудь покрепче!
Парнишка на мгновение задумался, а затем решительно снял с полки две бутылки с яркими этикетками. Взял широкий низкий стакан и щедрой рукой всыпал в него колотый лёд. Потом налил из пузатой бутылки тягучий коричневый ликёр, а затем тоненькой струйкой влил прозрачную жидкость.
- Вот, - сказал бармен, ставя стакан перед шекленом, - то, что он хотел. С него десять зелёненьких.
- В этом стакане, чужестранец, - перевела я, - исполнение твоих желаний. Сей достойный юноша просит тебя одарить его взамен десятью зелёными монетами.
- Десять зелёных за исполнение желаний?! - возмутился шеклен. - Желания Эль-Фарха не могут стоят дешевле пурпура!
Он запустил руку в кожаный кошель и бросил на прилавок перед парнишкой пурпурную монету. Бармен ошеломлённо посмотрел на монету, потом на меня, потом снова на монету, и почтительно поклонился посетителю.
- Ну, красавица, - восхищённо проговорил он, - ты и впрямь инс! С меня причитается!
- Достойный юноша поблагодарил тебя, чужеземец, - перевела я. - И сказал, что я принесла ему удачу.
- Ты, дева, принесла удачу и мне, - воскликнул шеклен. - Ибо предсказано было, что на западе ждёт меня исполнение желаний. Того ради проделал я долгий путь и не чаял уже обрести искомое ...
- Не будет ли дерзостью с моей стороны спросить, откуда идёшь ты, чужеземец? - спросила я.
- О, я с радостью поведаю о том, - вежливо коснувшись рукой груди, ответил мой собеседник. - Не будет ли дерзостью с моей стороны спросить, как зовут приносящую удачу?
- Ка..., - я запнулась, подумав о том, что настоящее имя называть сейчас не стоит, и продолжила, - ...ритэ.
- Каритэ?! - удивился он. - Плод кактуса с колючей скорлупкой и сладостной мякотью? Странное имя для столь любезной красавицы.
Я улыбнулась, подумав, что это самое подходящее имя для ак-Кайи. По крайней мере, большинство моих коллег с 'колючей скорлупкой' сталкивались каждый день.
Эль-Фарх взял свой стакан, и через минуту мы уже сидели за моим столиком. Эль-Фарх рассказывал о Карт'д'Аире - Сердце пустыни, и пяти ветрах, что стерегут его покой, о широкой Буфаре, в водах которой отражается величественный Мелальт, о храме Всех Печалей на семи холмах в предгорьях Веньпоаро и о серебристых волках, наводящих ужас на обитателей Туразкина... Я слушала шеклена, наслаждаясь мастерством рассказчика, не скрывая своего интереса - не каждый день можно услышать о чудесах света из первых уст. Но интерес к повествованию нисколько не мешал мне рассматривать собеседника из-под полуопущенных ресниц. Смуглокожий, с чуть грубоватыми чертами лица, росчерк шрама у левого виска, родинка над правой бровью, три глубоких морщины на лбу. Короткая бородка - чёрная, с пробивающейся сединой, колючая даже с виду, небольшие усики - такие же чёрнопроседные, обветренные губы, мощный - иначе не скажешь - нос с лёгкой горбинкой, и глаза... Я лишь раз взглянула ему в глаза - тёмно-карие, на два тона темнее его халата, и покраснела. Чтобы справиться со смущением, я переключилась на вигор Эль-Фарха. Там было на что посмотреть: зелень удовольствия, оранжевые всполохи охотничьего азарта (нетрудно догадаться, на кого объявлена охота), муаровые переливы тёмно-синего, отражавшего то, что моя наставница акк-Леата называла, чуть краснея при этих словах, 'мужским интересом'. А ещё я рассмотрела маленькое перламутровое пятнышко 'бездарности' в части вигора - верный признак чистокровного человека.
'Бомм!' прогудел колокол на городской башне. 'Бамм!' поддакнул ему колокол на башне Мишкупского банка. 'Бим! Бом! Дили-бом' на все голоса подхватили колокола окрестных домов и домишек.
- Что это? - удивлённо спросил Эль-Фарх, прервав рассказ о подвесных мостах в ущелье Дрёджеса.
- Что это? - переспросила я у бармена.
- Час Змея, - пояснил парнишка, ставя на стойку очередной вытертый до блеска бокал.
Однако! Ну, мы и засиделись!
- Колокола звонят начало ночи, - пояснила я шеклену. - Боюсь, что мне надо идти.
- Тебя кто-то ждёт, Каритэ? - спросил он чуть разочарованно, и его вигор плеснул аспидно-серой ревностью.
- Нет, - покачала головой я. - Как раз никто не ждёт. Я приехала сегодня днём и отправилась бродить по городу, не позаботившись о гостинице. Так что, если не потороплюсь, то мне негде будет преклонить голову.
- К чему искать какую-то гостиницу, когда есть целый дом ?! - воскликнул Эль-Фарх. - Не побрезгуй моим скромным жилищем, прекрасная дева, раздели со мной кров!
По-хорошему, мне следовало бы отказаться. Ак-Кайя наверняка так и сделала бы. Но беспечная Каритэ, захмелевшая то ли от голоса мужчины, то ли от бокала 'утоления печалей', согласилась с лёгкостью.
Мы вышли из бара и колокольчик на двери прощально тренькнул за спиной.
- А где твои вещи, Каритэ? - спросил Эль-Фарх.
- Здесь, - улыбнулась я, указывая на небольшую сумку, висевшую на плече.
Мой спутник окинул сумку оценивающим взглядом.
- И это всё? - недоверчиво спросил он.
- Всё необходимое здесь.
- А нужное? - уточнил шеклен.
- Нужное я куплю завтра.
- И ненужное тоже, - подмигнул Эль-Фарх. - А то я не знаю, как женщины по магазинам ходят.
- Кажущееся ненужным сейчас может оказаться нужным в другое время и в другом месте, - ответила я.
И мысленно добавила: 'Или я не инс?'
4
'Скромное жилище' оказалось трёхэтажным особняком, надменно взиравшим на двухэтажных соседей из-под треуголки высоко поднятой крыши. Мощная дубовая дверь, избавленная от яркой вывески или таблички, с солидным видом намекала, что первый этаж дома принадлежит хозяевам, а не отдан под какую-нибудь лавочку или кафе.
Эль-Фарх поднялся на крыльцо и прикоснулся перстнем с чёрным камнем к бронзовой собачьей морде дверного кольца. Дверь тотчас же отворилась перед ним, отворилась с достоинством, без малейшего намека на подобострастие и торопливость, свойственные обычным дверям.
- Прошу, будь моей гостьей, - сказал Эль-Фарх.
- Милостивого неба над крышей этого дома, - ответила я, пытаясь повторить приветствие, с которым шеклен вошёл в бар. - Благополучия хозяину...
- И радости гостям, - продолжил шеклен.
Я вошла в дом вслед за ним. Он хлопнул в ладоши и светильники на стенах вспыхнули, ярко освещая прихожую.
- Живых слуг здесь нет,- сказал Эль-Фарх, - только артефакты.
- Ого! - не сдержалась я.
Мода на дома 'без слуг', как я слышала, охватила самых богатых мишкупцев, подражавших в этом ферам.