Он направился к двери, бормоча под нос:
– Никогда… никогда… никогда…
– Каркнул ворон: «Никогда», – сказал Рэмси. С отсутствующим видом он потер все еще саднящую челюсть.
– Теперь кое-что становится ясным, – сказал Боннет.
– Что именно?
– Насчет пробивателя голов. Тебя к нам заслало ПсиБю.
– Только не ты, Брут, – вздохнул Рэмси.
– Точно, все сходится, – сказал Боннет. – Хепп тронулся, вот они и наслали тебя на нас, чтобы выяснить почему.
– Чего?
– Точно. Ты хочешь знать, кто из нас будет следующим.
– Им буду я, если еще немного послушаю твою чушь. Я…
– Или же ты шпион, – сказал Боннет. – Хотя, догадываюсь, ты не из них.
– Ради Бога!..
– Я попытаюсь объяснить, – сказал Боннет. – Это не просто. Я, вообще-то, терпеть не могу головокопателей. Вы все, психдоктора, одинаковые. Исключительно… всезнайки. На каждый случай имеется объяснение: религиозность – это проявление глубинных комплексов, которые…
– Да заткнись же ты! – вспыхнул Рэмси.
– То, что я пытаюсь сказать, чувствуется лучше, чем могу тебе вталдычить. Можешь назвать это своеобразным успокоительным. Иногда случалось держать врага в руках. Он напоминал мне насекомое, которое я мог раздавить.
– Ну и?
– Ну и. Я никогда не ловил врага… вот этими руками. – Он поднял руки и помахал в воздухе кистями. – Но именно здесь… я кое-чему выучился.
– Чему, конкретно?
– Это может прозвучать глупо.
– Скажи уж как-нибудь.
– Может, не надо?
– Тебе очень важно сформулировать эту мысль, сосредоточиться на ней, – сказал Рэмси. При этом он думал: «Неважно что я сейчас делаю. Сейчас я выступаю в роли психоаналитика!»
Боннет вытер руки о футболку, поглядел на пульт управления.
– Когда ты встречаешь своего врага и распознаешь его, касаешься его, ты вдруг понимаешь, что он похож на тебя: возможно, он даже часть тебя. – Он замотал головой. – Нет, не могу сказать правильно.
– Попробуй.
– Не могу.
Боннет свесил голову и уставился в пол.
– На что это похоже? Попытайся сравнить с чем-нибудь.
Очень низким, почти неслышным голосом Боннет сказал:
– Ну, это вроде того, когда ты – маленький, слабый пацан на детской площадке. И вот когда старший парнишка шлепает тебя, тогда все в порядке, он тебя заметил. Это значит – ты живешь. И это гораздо лучше, чем когда тебя совсем не замечают. – Он поднял голову и посмотрел на Рэмси. – Или еще, когда ты с женщиной, и она глядит на тебя, и ее глаза говорят, что ты мужчина. Ага, именно так. Когда ты и вправду живешь, другие знают об этом.
– А что это имеет общего с врагом в твоих руках?
– Он живой, – ответил Боннет. – Черт побери, парень, он живой, и у него такая, как и у тебя жизнь. Каждый из нас – враг. – Голос Боннета становился все уверенней. – Каждый для другого и для самого себя. Я вот что имею в виду: я – одно целое со своим врагом. Пока я не хозяин своему врагу, я всегда проигрываю.
Рэмси удивленно глядел на Боннета.
– Ты можешь объяснить мне ход моих размышлений?
Рэмси отрицательно покачал головой.
– А почему нет? Я чувствую эти вещи, как и всякий иной. Потому что я скрываю эти чувства дольше. Но кто я такой, чтобы это скрывать? – Боннет презрительно усмехнулся. – Я! Вот кто.
– Почему ты выкладываешь мне все это?
– Я нашел того, кому могу высказаться. Но этот кто-то, в силу профессии, должен будет заткнуть рот, потому что…
– Подожди. – Взгляд Рэмси, отвлекавшийся от приборов не более, чем на пару секунд, успел уловить резкий сигнал. – Акустический разведывательный взрыв. И еще один. Если они рванут бомбу рядом с нами, корпус лопнет, как нарыв на пальце – толстом металлическом пальце.
– Они не могут искать нас здесь, на глубине.
– Не рассчитывай на это. Еще од…
– Что здесь происходит? – Спарроу, пригнувшись, вошел в помещение центрального поста.
– Акустические разведбомбы, – доложил Рэмси. – «Восточные» выслеживают звуковое отражение металлического хвастуна с табличкой «Фениан Рэм».
Спарроу подошел поближе и стал рядом с ним.
– Одна же подлодка прет прямо на нас.
– Мы его быстренько, – ответил Рэмси. Он положил руку на тумблер залпового антиторпедного огня.
– Оставь, они не станут тратить «рыбку», чтобы просто устроить взрыв.
– Он в миле от нас, на глубине в шесть тысяч футов. Вот, выслал следующую разведбомбу.
Все почувствовали снаружи глухой удар, срезонировавший в корпусе.
– Если что-нибудь из нашего подвесного снаряжения бабахнет, нас вскроет как…