Рэмси приподнялся на койке. «Этим можно объяснить и религиозные настроения Спарроу, его внешние и внутренние проявления веры. В прошлом случались религиозные фанатики. Они всегда пытались надеть на себя Христовы одежды». Рэмси нахмурился.
Резкий стук в дверь прервал его размышления. Рэмси спрятал ленты с записями в двойное дно коробки с телеметрической аппаратурой, закрыл крышкой и запечатал ее.
Снова стук. «Рэмси?» Голос Гарсии.
– Да?
– Рэмси, лучше всего прими пару таблеток от усталости. Тебя назначили на следующую вахту.
– Хорошо, спасибо.
Рэмси сунул коробку под стол, подошел к двери и открыл ее. Проход был пуст. Рэмси глянул на дверь каюты Гарсии и какое-то время продолжал стоять, вслушиваясь в окружающий его мир корабля. Капля сконденсировавшейся влаги упала ему прямо на лоб. Вдруг Рэмси понял, что совершенно не может противостоять депрессии: на него как бы обрушилось чудовищное давление воды за бортом.
«А знаю ли я, что такое настоящий страх?» – спросил он сам себя.
7
«Рэм» двигался в медленном ритме подводных течений, прячась под холодными слоями воды – термоклинами, потому что те заглушали звук винта, и экипаж специально выискивал такие слои, пробираясь меж стенками подводных каньонов, будто громадный увалень с волочащимся сзади хвостом, так как стены каньонов поглощали звуки движения буксира.
Менялись вахты, поглощалась еда. Начались шахматные сражения между Спарроу и Гарсией. Стрелка автоматического таймера вращалась по кругу, с каждым оборотом отсчитывая монотонную рутинную жизнь в ожидании опасности. Красная точка, отмечавшая положение судна на панели сонара, проползла вокруг Флориды, вышла к побережью Атлантики и дальше – в океанские просторы – и теперь ползла к Исландии.
Пять суток тринадцать часов двадцать одна минута с момента выхода.
Спарроу вошел на центральный пост и остался в двери, чтобы окинуть взглядом циферблаты приборов – своих следующих органов чувства. В атмосфере слишком много влаги. Ему казалось, что на вахте будет стоять Гарсия. Но вахтенным был Боннет. Главный пульт был переключен на дистанционное управление: репитерный пульт отсутствовал.
На сонарном экране точка, отмечающая их позицию, находилась практически прямо к востоку от северной оконечности Ньюфаундленда и к югу от самой южной оконечности Гренландии: курс 61 o 21 . Прибор регистрации статического давления показывал 2360 фунтов на квадратный дюйм, что соответствовало глубине 5500 футов.
Спарроу прошел через помещение центрального поста и вышел на мостки машинного отделения. Чувствовалось, как поверхность мостков колеблется под его ногами.
Боннет стоял на нижних мостках, спиной к Спарроу, глядя налево вниз. Спарроу последовал за его взглядом: дверь, ведущая в аварийный тоннель реакторного отсека.
«В движениях Боннета нечто странное, – думал Спарроу. – Он как будто что-то подсчитывает».
Но потом Спарроу понял: Боннет нюхал воздух. Спарроу тоже сделал это: пахло вентиляцией, озоном, маслом – самые обыкновенные запахи машинного отделения. Он подошел к краю мостков, перегнулся через ограждение.
– Что-то случилось, Лес?
Боннет обернулся, поглядел снизу вверх.
– А, шкип. Не знаю. Мне показалось, будто тут что-то воняет.
Губы Спарроу растянулись в полуулыбку.
– И что ты можешь сказать про эту вонь?
– Я имею в виду, что-то сгнило. Какая-то падаль. Мясо гнилое. Уже несколько дней я замечал, когда проходил тут.
– Больше никто этого не замечал?
– Никто не говорил.
– Наверное, тебе показалось, Лес. После пяти дней плавания в этой кишке прованивается все вокруг.
– Да нет, шкип. Большинство запахов я еще могу различить. А вот этот как-то нет.
– Постой там.
По переходному мостику капитан спустился к Боннету.
– Понюхайте сами, шкип.
Спарроу набрал воздух в ноздри. В атмосфере был легкий запах падали, на подводном корабле с повышенным содержанием кислорода мясо могло завоняться очень скоро.
– Может это дохлая крыса? – предположил он.
– Как она могла проникнуть на борт? Тем более, что мы прошлись по «Рэму» чуть ли не с зубной щеточкой.
Боннет замолчал, повернулся и поглядел на антирадиационную переборку.
– Это единственное место, которое мы не перешерстили, – сказал Спарроу.
– Погодите, мы осматривали все через внутренние телекамеры. Там… – Боннет замолчал.
– Давай глянем еще раз, – предложил Спарроу.
Они направились на контрольный пост и один за другим включили все сканеры реакторного отсека, следя за экранами.
– Ничего, – сказал Боннет. Он поглядел на Спарроу и пожал плечами.
Капитан поглядел на свои часы.
– Джо должен заступить на вахту где-то через час. – Он поглядел на пустынный экран. – Пошли его сейчас же к переднему входу в тоннель. Рэмси пусть будет на центральном посту. Я же пошел вперед.
Он вышел в переднюю дверь на мостики и спустился вниз, на нижний уровень.
Боннет, оставшись на центральном посту, разбудил Гарсию зуммером. В динамике раздался сонный голос:
– Ну?
– Шкип вызывает тебя на бак. Тоннель номер один реакторного отсека.
– Что случилось?
– Он тебе скажет.
Боннет отключился и нажал кнопку общей связи.
– Рэмси?
– Да. Я в комнате отдыха.
– Немедленно на центральный пост.
– Иду.
Боннет отключил общую связь и присоединился к Спарроу. Тут же подошел и Гарсия, натягивая футболку, его черные волосы были всклокочены на лбу.
– Что-то случилось?
Спарроу обратился к нему.
– Джо, ты последним проводил контрольную инспекцию реактора. Вы открывали дверь в тоннель?
– Точно. Только я в него не заходил. Там работала команда из Безопасности.
– Хорошо. А ты ничего не чувствуешь?
Гарсия нахмурился, поколебался.
– Вы имеете в виду, чувствую ли я что-то носом?
– Именно.
– Не понимаю, – Гарсия почесал затылок. – А что?
– Понюхай, – предложил Боннет.
Гарсия наморщил нос. Еще раз.
– Что-то завонялось.
– Лес почувствовал это уже несколько дней назад.
– А кто-нибудь проверял вентиляционные короба? – спросил Гарсия.
– В первую очередь, – ответил Боннет. – Только все равно я не был уверен. Где-то близко отсюда идет битва между бактериями и стерилизующей радиацией.
– И бактерии побеждают с тех пор, как мы повысили содержание кислорода, – сказал на это Спарроу. Он указал на закрытый ход в тоннель. – Эта гадость именно здесь. Джо, принеси мне кусок трубы высокого давления.
– Какой длины?
– Футов двадцать. Чтобы можно было достаточно глубоко сунуть в тоннель, а потом вынуть.
– Я пошел.
Гарсия вышел через тыльные двери на склад оборудования.
Спарроу повернулся к настенному захвату и взял портативную телекамеру с осветителем.
– Мы не можем заглянуть в реакторный отсек и рассчитываем на стационарные сканеры, установленные там. Понятно, сейчас мы потеряем одну камеру и осветитель, так как они станут радиоактивными. Но зато мы заглянем во все уголки.
Вернулся Гарсия с отрезком трубы.
– Что вы собираетесь делать?
– Прикрепи камеру и осветитель к одному концу, – приказал капитан.
Гарсия покраснел.
– Об этом я даже и не подумал.
– Я уже говорил Лесу, – сказал Спарроу. – Наши мозги не работают как следует…
Из динамика над его головой раздался голос Рэмси.
– Я вижу вас на экране центрального поста. Что происходит?
Боннет включил свой ларингофон.
– В этом тоннеле что-то завонялось.
Спарроу примерялся, откуда можно было бы сунуть трубку с телекамерой.