– Протащил кое-какое лишнее оборудование. Самогонный аппарат.
Боннет ухмыльнулся.
– Только не пойму, как это осталось у Джо в голове. Видно, он ревнует к тем, кто оказался лучше его.
А Рэмси напряженно размышлял: «Гарсия все выболтает капитану. Как пить дать».
– Тебе не кажется, что здесь слишком жарко? – спросил Боннет.
Рэмси поглядел на бисеринки пота, выступившие на лице Боннета, потом глянул на приборы «вампира». Температура крови нормальная. Затем поглядел на индикатор термодатчика у себя на пульте и сказал:
– Температура снаружи – 71 o.
– У меня чешется кожа, – признался Боннет.
Усилием воли Рэмси подавил желание и самому почесать руку.
– Я тоже заметил похожее.
Боннет поглядел на раскрытый пульт контроля атмосферы, обследовал показания циферблатов.
– Впуск ангидразы в два раза выше нормы: двадцать кубиков на кубический метр.
– И мы совершенно не знаем, как это отразится на нас, – сказал Рэмси.
– Все должно быть нормально, – возразил Боннет. – Мы пользуемся углеродной ангидразой уже сорок лет.
Рэмси поглядел на показания локатора.
– Что-нибудь слышно?
Рэмси отрицательно покачал головой.
– Интересная эта штука – ангидраза. Мы на длительное время подвергали шимпанзе давлению в четыреста фунтов на квадратный дюйм, прибавляя ее в воздух. Некоторые обезьяны выжили. Некоторые – нет. Кое-кто из шибко умных парней думает, что знает, почему так случилось.
– Ну и?
– Считается, что ангидраза воздействует на ретикулярную область центральной нервной системы, которую называют «метаболическим регулятором». Он удерживает от быстрого окисления при повышенном поступлении кислорода. Эти парни считают, что «регулятор» иногда не срабатывает, и тогда организм идет вразнос, как при возбуждении обратной связи, что приводит к смерти.
– Почему?
– А вот этого они не знают. Может, потому, что «метаболический регулятор» просто устает?
– И какова вероятность того, что кто-то из нас тоже пойдет вразнос?
Рэмси быстро глянул на него, а потом вернулся к локационным приборам.
– Это был глупый вопрос, Лес.
Боннет покраснел. У него даже челюсть слегка отвисла.
– Хочешь, чтобы я тебя успокаивал? Я знаю лишь то, что мы пока еще живы, хотя немного и… Сигнал! – Он нажал на кнопку компьютера на пульте, чтобы расшифровать данные. – В пятистах ярдах. Идут с юго-запада.
– А Господь все еще держит свой покров над нами?
В его голосе Рэмси уловил неожиданную нотку цинизма, которого никогда до сих пор не замечал. Он поглядел на индикатор термодатчика.
– Холодный слой проходит над нами периодически. Сейчас его нет. Мне кажется, эта подводная гора для Арктического течения действует как барьер. Но, скорее всего, здесь много различных факторов. – Он снова поглядел на экран локатора. – «Восточные» снова прочесывают весь район.
– А что, были сомнения, что они не станут этого делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе следует узнать кое-что про нашего капитана, – сказал Боннет. – Джо не шутил. Только вот не совсем умеет…
Внезапно «Рэм» дернулся и накренился влево на пару градусов.
Рэмси схватился за релинг возле пульта.
– Что это…
– Наша баржа, – ответил Боннет. – Течение дергает ее.
– Я и чувствовал, что когда мы спускались, она нас подтолкнула, – признался Рэмси. – Но амортизаторы…
Подлодка накренилась еще на градус влево.
– Теперь надо молиться, чтобы баржа не потащила нас вниз по склону. Лишних пятисот футов мы не выдержим.
– С чего ты взял? – спросил Рэмси, всматриваясь в приборы.
– Я чувствую, что гора у нас под ногами вся в тумане.
Рэмси оторвался от пульта.
– Что ты сказал?
– Я чувствую у себя в мозгах сплошной туман, – говорил Боннет. Он перегнулся через релинг. – Туман скатывается с горы. И я ненавижу туман. – Он с трудом выпрямился. – Мысли путаются. Вступай во владение, мистер Рэмси. Я хе… Я… – Он уселся на пол, хватаясь одной рукой за ограждение.
Рэмси вспомнил, что ему ухе приходилось иметь дело с подобным случаем. Он в последний раз глянул на свой пульт, повернулся и силой заставил себя на спеша пройти к Боннету. Он склонился над ним, проверил его «вампир». Поглощение углекислого газа составляло 0,228, что было выше нормы. Он взял Боннета за запястье, посчитал пульс, а затем подрегулировал выпускной клапан генератора ангидразы.
– Что с Лесом?
В тыльных дверях центрального поста стоял Спарроу и глядел на приборы главного пульта. Когда Рэмси повернулся, он переступил порожек.
– Только не двигайтесь резко, – предупредил его Рэмси.
– Что… – Спарроу запнулся.
Рэмси склонился над Боннетом, вновь проверил его «вампир». Пока никаких изменений. Прошло слишком мало времени. Он сказал:
– Я как раз формулировал теорию Рэмси, почему некоторые шимпанзе умерли, а другие – нет.
Спарроу сделал несколько шагов и наклонился над Боннетом.
– Какие еще шимпанзе?
– Подопытные. При давлении около 400 фунтов я запускал максимальную дозу ангидразы. Мне не хотелось бы давить на вас, действительно, организм возбуждается, нервы не выдерживают…
– Про шимпанзе я знаю, – сказал Спарроу. – Вы думаете… – Он поежился.
– Это похоже на расстройство функций коры головного мозга, – объяснял Рэмси. – Но что еще, кроме эмоционального возбуждения, даже потрясения, может заставить быть физически активным?
Спарроу кивнул, соглашаясь.
Рэмси увидел, что поглощение СО2 вернулось в норму. Он стал массировать левую руку Боннета.
– Лес, с тобой все в порядке. Ты только расслабься. Кризис уже прошел. Все уже нормально… Все нормально…
Боннет непонимающе потряс головой.
– Мы выдержали очень сильное нервное потрясение, – продолжал объяснять Рэмси. – Наши тела здесь, внизу, находятся в очень неустойчивом равновесии.
Спарроу постоял возле них, потом подошел к пульту локатора.
– Я дал Джо успокоительное. Он плакал, бредил. Может, я… – Он замолк.
Боннет открыл глаза.
– Не шевелись, – приказал ему Рэмси. – Лес, ты меня слышишь?
Тот кивнул.
– Не будет ничего страшного, если ты расслабишься.
– Вы не можете приказать ему расслабиться, он не послушается, – заметил Спарроу.
Рэмси схватил голову первого офицера пальцами, нащупал нервный узел сзади на шее и стал его массировать.
– Тебе уже лучше.
Боннет смочил губы языком.
– …порядке. Возвращайся… на пульт.
– Дыши неглубоко и медленно.
Рэмси не уходил.
Боннет сглотнул и проговорил с трудом, насколько ему позволял непослушный язык:
– Это как обморок… Сейчас… уже лучше.
Рэмси повернулся к Спарроу.
– Вот теперь с ним все будет в порядке.
Тот поглядел сверху вниз на Боннета.
– Посиди так. Лес, пока не почувствуешь, что сможешь подняться. – Он обратился к Рэмси. – Я тут поглядел в наши телекамеры. Течение развернуло нашу баржу на сорок пять градусов к нашей оси. Если мы подтянем буксирный трос, можно будет ее выправить, но при резком рывке он может оборваться.
– Лучше оставить все, как есть.
– Как близко к краю подводной горы мы находимся? Камеры этого не показывают.
– Ярдов семьдесят пять. Понятно, для баржи. При посадке мы немного перекосили.
Спарроу поглядел на локаторный пульт.
– Прерывистый сигнал на самом пороге слышимости.
– Это холодное течение овевает нас будто опахалом, – объяснил Рэмси.
Спарроу походил вокруг пультов, затем обратил внимание на Рэмси, причем глядел на него, как на еще один прибор.
– Так чем же занимался «Долговязый Джон»? Джо не смог объяснить толком.
Рэмси повторил ему то, о чем уже рассказывал Боннету.
– А принесут подобные пристрастия пользу «Рэму»?
– Только не в этой операции, капитан.
Спарроу поглядел вверх на ряд контрольных индикаторов реакторного отсека.
– Так может в следующей.