Признания милой вдохновили Дика, и он тронул Красотку кнутом - хлестнул ее по шее, почти у самых ушей. Красотка, погруженная в свои думы и никак не ожидавшая, что Дик способен достать кнутом так далеко - ведь за всю поездку кнут добирался лишь до ее боков, - разом вскинула голову и пустилась резвой рысью, к великому удовольствию сидевшей позади парочки, как вдруг за поворотом дороги показалась повозка, в которой по-прежнему тряслись фермер, его работник и фермерша в развевающейся накидке.
- Чтоб им пусто было! Опять мы их нагнали.
- Ничего не поделаешь. У них такие же права на дорогу, как и у нас.
- Так-то оно так, да только неприятно, когда тебя разглядывают. Хорошо, когда на дороге ни души. Смотрите, какие коленца они выкидывают!
Тут колеса повозки фермера попали в рытвину, повозка резко накренилась, и все трое качнулись влево, когда же миновали яму, все трое подались вправо, выпрямились и снова затряслись по-прежнему.
- Станет дорога пошире, мы их обгоним.
Когда же появилась возможность осуществить это намерение., они услышали за собой легкий шорох колес, и мимо пронеслась новенькая двуколка, до того начищенная, что спицы колес сливались в сплошной сверкающий круг и отбрасывали на дорогу дрожащий луч, а дверцы и задняя стенка коляски сверкнули в глаза Дику и Фэнси, словно зеркало. Тот, кто правил, - по всей видимости, владелец экипажа, - был весьма недурен собой; рядом с ним сидел Шайнер, Проезжая мимо Дика и Фэнси, оба обернулись и с откровенным восхищением воззрились на девушку, пока им не пришлось обратить свое внимание на повозку фермера, которую они также обогнали. Дик мельком взглянул на Фэнси, пока ее столь пристально изучали, и затем, погрустнев, снова занялся Красоткой.
- Что ж вы совсем умолкли? - с непритворным участием спросила немного погодя Фэнси.
- Пустое.
- Нет, не пустое, Дик. Ведь не могла я запретить этим людям проехать мимо.
- Конечно, нет.
- Вы, кажется, обиделись на меня. За что же?
- Не могу сказать - вы сойдетесь.
- Лучше скажите.
- Ладно. - Судя по всему. Дика подмывало высказаться, даже с риском обидеть Фэнси. - Я вот подумал - кал же мы с вами по-разному любим. Стоило этим мужчинам посмотреть на вас, как вы сразу же забыли обо мне и...
- Ну, знаете, сильнее вы меня обидеть не сможете. Договаривайте!
- И на лице у вас было написано, как вам приятно, что вы им нравитесь.
- Не говорите глупостей, Дик! Вы же знаете, что это не так.
Дик с сомнением покачал головой и улыбнулся.
- Всегда доставляет удовольствие, когда тобой восхищаются. Вот я и призналась честно в своей слабости. Но ведь я ничем этого не обнаружила.
Взгляд Фэнси сказал Дику, что она будет стоять на своем, и он великодушно промолчал, чтоб ей не пришлось кривить душой. Да и кроме того, появление Шайнера дало иное направление мыслям Дика - он сразу вспомнил о том главном, что тревожило его до встречи с Фэнси, пока ее слова не приглушили его беспокойства.
- Между прочим, Фэнси, вам известно, почему распускают наш хор?
- Нет, я только знаю, что мистер Мейболд хочет, чтоб я играла на органе.
- А известно вам, почему он этого хочет?
- Нет.
- Да потому, что его уговорил церковный староста - мистер Шайнер, а священник и сам мечтал об этом. Шайнер спит и видит, чтобы по воскресеньям вы играли в церкви. Глядишь, еще и ноты будет вам переворачивать, - ведь орган поставят рядом с его скамьей. Но вы-то ведь его не поощряли?
- Никогда! - горячо воскликнула Фэнси, и глаза ее были сама честность. - Мне он вовсе не нравится, и я впервые слышу о его намерениях! Я не прочь играть на органе в церкви, но я и не помышляла о том, чтобы выжить вас и ваш хор. Я даже и не говорила никому, что умею играть, пока меня не спросили. Неужели вы хоть на минуту могли подумать, что я сама им это предложила?
- Конечно, нет, дорогая.
- Или что он меня хоть капельку интересует?
- Конечно, нет.
От Бедмута до Меллстока миль десять - одиннадцать, а в четырех милях от Бедмута есть отличный постоялый двор "Корабль", фронтон которого украшает мачта и салинг; совершая поездки в город, Дик имел обыкновение делить свое путешествие на три части, - по дороге туда и обратно он останавливался на постоялом дворе, и Красотка никогда не обременяла конюшни Бедмута, - если хозяину надо было в город не надолго. Так было и на сей раз.
Фэнси проводили в небольшую комнату, где подавали чай, а Дик отправился на конюшню - присмотреть, чтобы Красотке задали корм. Заметив, как многозначительно ухмыльнулся конюх и слонявшиеся без дела работники, Дик попытался сделать вид, что между ним и Фэнсп ничего такого нет и он просто везет свою пассажирку домой. Потом он вошел в дом и отворил дверь в комнату Фэнси.
- Знаете, Дик, я вдруг подумала, как-то неловко, что мы тут с вами наедине. Лучше бы вам ко мне не заходить.
- Как жаль, дорогая!
- Конечно, жаль! Мне и самой хотелось, чтобы вы тоже выпили чаю, - вы ведь устали.
- Так давайте попьем вместе. Однажды, если вомните, вы мне в этом отказали.
- Помню, помню, будет уж вам. Вот и сейчас, выходит, я не слишком с вами приветлива, но только я, право, не знаю, как мне быть.
- Ну, как вы скажете, так и будет, - отвечал, недовольно поморщившись, Дик и, бросив прощальный взгляд на аппетитный чайный поднос, был уже готов ретироваться.
- Ах, Дик, если вы так говорите, значит, вы ничего не понимаете, заговорила Фэнси гораздо серьезнее, чем прежде. - Уж вы-то знаете, что я не имею права забывать о своем звании учительницы, даже если вы мне и очень по душе. Священнику совсем не понравится, если учительница его прихода станет уединяться с первым встречным.
- Да ведь я не первый встречный!
- Нет-нет, я имею в виду с молодым человеком. - И тихо добавила: - Если только я с ним не помолвлена.
- Так дело лишь за этим? Тогда давайте, моя бесценная, мое сокровище, не сходя с места, обручимся и сядем вместе пить чай! Все ведь проще простого!
- Ах! А если я не согласна? Ах, да что ж это я наделала! - запинаясь, вымолвила она, покраснев и совсем смутившись. - Выходит, я заставила вас сделать мне предложение!
- Нет, давайте, давайте обручимся. Ну, Фэнси, согласны вы стать моей женой?
- Знаете, Дик, когда мы сюда ехали, вы мне сказали очень обидную вещь, - заговорила Фэнси, будто не расслышав последних слов Дика, однако внимательный наблюдатель заметил бы, что, когда с губ его слетело слово "жена", дыханье Фэнси стало прерывистым.