Выбрать главу

Поравнявшийся с остановкой джип вдруг резко затормозил и остановился.

— Господи Иисусе, сохрани от разбойников! — испуганно прошептал Ферапонт и перекрестился. Переднее стекло у джипа опустилось, и у священника отлегло от сердца: за рулем он разглядел отца Сергия, с которым вместе проучился пару курсов в семинарии.

— Ферапонт, ты ли? — радостно воскликнул отец Сергий. — Сколько лет, сколько зим! Садись, подвезу. Куда путь держишь?

Обрадованный Ферапонт забрался в машину и рассказал, что возвращается из деревни Малые Хмыри, куда ездил посмотреть небольшой участок, который недорого продает отец Серафимий. А сам отец Серафимий там жить уже давно боится.

— Чего это он боится? — удивился отец Сергий.

— Бесов боится. Не нравится мне, говорит, это место, чую, что бесовщина там, но обосновать не могу.

— Бесов? — расхохотался Сергий. — Слаба, стало быть, вера у Серафимия. Если веришь в Господа всем сердцем и всем разумением своим, то никакие бесы тебе уже не страшны, как бы они тебя соблазнить ни пытались. Только глубокая вера дает от них свободу

Теперь настала очередь удивиться Ферапонту. Он недоверчиво посмотрел на отца Сергия.

— А ты-то, Ферапонт, не потерял еще веру? — все так же весело спросил Сергий. — Как вообще служба твоя протекает, где паству окормляешь?

— Ох, несладко… — горестно вздохнул Ферапонт. — ОПК я в школе преподаю. Наказание одно с этими детьми, сил моих не хватает. Я и так, и сяк пытаюсь… Не получается ничего. Послал мне Господь испытание нелегкое. Боюсь даже веру потерять. Ведь безбожников много кругом, а они тоже по образу и подобию Его. И доказательств требуют. Не хотят без них верить. Как тут самому не разувериться?

— В вере он боится разувериться! — опять рассмеялся отец Сергий. — Да от бесов сомнения все твои. И от излишнего мудромыслия. Помню, ты еще в семинарии все доказательства существования Господа в конспекты записывал. А зачем? Да потому что вера твоя слаба. Только уверуй все душой своей, положись на промысел Божий — и все пойдет как по маслу.

— Неисповедимы дела Господни! — еще больше удивился отец Ферапонт. — Разве не ты был среди нас самым безбожным, тебя ведь даже за это отчислить хотели? А вот вернул Он тебя в лоно Свое!

— Не говори, Ферапонт, уверовал я искренне, — серьезно подтвердил отец Сергий. — А сомнения были поначалу от мудрствования лукавого. Как и тебе, доказательства существования Божьего мне покоя не давали. Неубедительные они. Вот Фома Аквинский пять основных доказательств написал — а явился Кант и вверг богословов в сомнения. Ансельм еще четыре доказательства представил — а его же ученик монах Гаунило над ними издевался. Да и Кант тот же… Многие еще разных доказательств напридумывали, но о тех уж и говорить стыдно, раз даже девять основных сомнительны. Но теперь-то у меня вера крепка, дал мне ее Господь. И Ансельм мне в этом помог.

Ферапонт посмотрел на Сергия одновременно уважительно и вопросительно.

— Помнишь его доказательство? — спросил отец Сергий.

— А как же, помню. Знаменитое онтологическое доказательство Ансельма «Et certe id quo maius cogitari nequit…» и на меня произвело в семинарии сильное впечатление.

— В одном Ансельм был прав — действительно, существует то, больше чего нельзя себе представить, и есть вещи, о которых просто невозможно помыслить. Но это не сам Бог. Впрочем, именно онтологический аргумент раскрыл мне глаза на основное доказательство существования Божьего, о котором нам в семинарии никто не говорил. Но Господь дал мне знак, и я нашел его! Доказательство, которое невозможно опровергнуть! Десятое доказательство. Вот так я во Всевышнего и уверовал окончательно.

Машина резко затормозила на перекрестке.

— А не заехать ли тебе ко мне в гости, Ферапонт? Я тут как раз неподалеку домик прикупил. Он еще не доделан, но первый этаж уже вполне жилой, биллиардная только не еще закончена. А домой уж завтра поедешь, утро вечера мудренее. Заодно и надоумлю тебя, как в Бога веры не терять.

Отец Ферапонт благодарно кивнул. Сергий резко вывернул руль, и джип съехал на незаметную проселочную дорогу. Через двадцать минут пара симпатичных послушниц уже накрывали на стол в небольшом кирпичном двухэтажном особняке.

— Надо тебе, Ферапонт, завязывать с этим ОПК. Дело оно, конечно, нужное, но пусть этим молодежь зеленая занимается. На сих хлебах ты ноги протянешь. Свой храм надо строить, — поучал отец Сергий, разливая водку по стаканам и нарезая балычок. — Тогда и начнет кормить тебя Господь, как птиц небесных, по словам его. И тогда ты веру уже не потеряешь. Всегда слуги антихриста пытались погубить веру. Одни расколы чего стоят. Скольких пришлось пожечь да изничтожить за то, что сатана заставлял их двумя пальцами креститься, да поклоны бить земные, а не поясные. Но вера все равно осталась сильна. И во всех странах христианских сатана лукавый хотел победить. Но напрасно. Что только ни делали соблазненные бесами люди, чтобы разуверить народы в Господе! И ведь отнюдь не только атеисты. Часто и искренне верующие, обманутые диаволом, пытались поколебать устои веры. Не по сатанинскому ли наущению они печатали Библию, чтобы люди, некрепкие верою, прочитали ее и порвали с религией? Но зря по этому поводу выходили постановления нескольких католических соборов, запрещавшие читать Библию, а за попытки издать ее казнили еретиков. Зря в Англии прочитавших Библию сжигали вместе с ее копиями, привязанными к шее, и заставляли детей поджигать костры, на которых сжигали их родителей, обучавших их молитвам и десяти заповедям на английском языке. Зря митрополит Филарет, в ужасе от того, что Библия может быть напечатана, писал в своем негодующем письме в Святейший Синод о том, что «последствия перевода Священного Писания на русский язык будут прискорбнейшими для матери нашей православной церкви», ибо «тогда весь православный народ перестанет посещать храмы Божии!» И в испуге поддержали его другие священники, боясь перевода Библии на русский язык и считая, что «умеренная темнота сего слова не омрачает истину». Но Слово Божие напечатали, а Господь не только сохранил веру наших овечек, но и преумножил ее! Зря боялись!