— Просто поговорить. А потом я тебя отпущу. Обещаю.
Верила ему? Не совсем. Но выбора-то у меня не было. Послушно вышла из автомобиля и подождала Минина. Он подошел и, положив ладонь мне на спину, подтолкнул вперед. Я сделала несколько быстрых шагов, чтобы избежать его прикосновения. Мужчина никак не прокомментировал мои действия. Уже хорошо. Он шел чуть впереди, но то и дело оглядывался на меня. И еще его взгляд сканировал местность. Сильная спина и широкие плечи были напряжены. Минин хмурился, тем самым заставляя меня еще больше его опасаться. Мы подошли к подъезду многоэтажки, и мужчина пропустил меня вперед. На лифте поднялись на шестой этаж. В квартиру он опять пропустил меня вперед.
— Не бойся, — еще раз тихо повторил он, закрывая за нами дверь. Квартира с первых секунд мне понравилась. Хороший ремонт, дорогая и качественная мебель. Приятно пахло цитрусами, и, что удивительно, было чисто.
— Чья эта квартира? — спросила я, разуваясь и следуя за мужчиной.
— Моя.
Ого. Редко встретишь, когда у мужчины такая идеальная чистота в доме… Хотя, что я о нем знаю? Ничего. Возможно, у него есть жена или девушка… Просто сложно представить Минина в фартуке и с половой тряпкой в руках.
На кухне Минин кивнул на стол, и я послушно опустилась на стул.
— Вода? Сок? Или ты голодная?
Он собрался меня кормить? Я не ела еще сегодня, и, как назло, желудок громко заурчал.
— Понял, — кивнул мужчина и открыл холодильник, — будешь борщ?
Я просто не верила, что это происходит наяву. Вероятный бандит собрался кормить меня борщом. Даже если бы я не любила этот суп, то не посмела бы ему отказать.
Через пятнадцать минут передо мной стояла огромная тарелка горячего супа, хлеб и кружка чая. Сам Минин тоже сел есть. Мы молча помыли руки и присели обратно за стол. Господи, что я творила? А если меня сейчас отравят? Замерла и отложила ложку. Мужчина хмыкнул и съел ложку супа.
— Не бойся. Сказал же, что со мной тебе ничего не угрожает.
Слишком громкие слова. Один раз мне уже говорили так, а потом изнасиловали.
2
2
Несколько минут я гипнотизировала тарелку супа, опасалась съесть даже ложку, хотя была ужасно голода. Но Минин же ел суп. Значит, правда, не отравлено. Но все же я не следила за его руками. Поэтому кто знает, кто знает…
— Ты будешь есть? — спросил мужчина, не отрываясь от своего обеда, — Если нет, то заберу сейчас.
Голод победил упрямство и страх. Суп оказался невероятно вкусным, что я не заметила, как съела его. Потом мужчина напоил меня чаем, угостил тортом. И с каждым кусочком мое настроение улучшалось. Давно я так не ела плотно. Раньше просто не хотелось. Могла поесть один раз в день, или вообще проигнорировать прием пищи. Это началось после изнасилования. Психолог говорил, что сознательное голодание — последствие стресса.
Постепенно стала расслабляться, но старалась не терять бдительность. Наблюдала за мужчиной, который сидел напротив меня, и все никак не могла понять, как относиться к нему. Он, по сути, похитил меня, увез насильно. Но ведь он спас меня… Хотя я не знаю, что ждало там, куда везли меня изначально. И что вообще ожидать от этого мужчины, чьего имени даже не знала. Он накормил меня. Успокоил. Но я прекрасно понимала, что он сделал это не по доброте душевной. Ему что-то было нужно от меня. Но что? Минин не спешил говорить, а я не решалась первой начать разговор.
В один момент наши взгляды встретились, но я тут же посмотрела на окно, чтобы не выдать, как смутили меня его карие глаза, которые мне напомнили мои глаза. Чувствовала, как они сканировали мое лицо, сканировали эмоции, которые, я была уверена, легко читались. Закрыла глаза, и перед взором тут же всплыло его мужественное лицо. Его нельзя было назвать красивым в общем смысле этого слова. Грубые черты сразу же показывали, что мужчина не «одуванчик». Не мальчик, с ним не поиграешь. Судя по морщинке на переносице, Минин часто хмурился и мало улыбался. Его черные волосы были коротко подстрижены, а на скулах — густая щетина. Минин точно выглядел мужественным, сильным и опасным. Но в памяти хорошо отпечатались его темные глаза. Я так и не смогла разгадать, о чем он думал.
— Поговорим? — спросил, наконец-то, он. Мужчина сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. И все так же продолжал прожигать своим взглядом дырку в моей голове.