Как снова небо холодеет
Над побледневшею зарей.
И снова мелкий дождик сеет
И прыгает по мостовой.
Под зонтика раскрытым шелком
Иду как всякий человек.
Сквозь дождь, переходящий в снег,
На мир поглядываю волком.
«Да, безразличье, пожалуй, труднее…»
Да, безразличье, пожалуй, труднее…
Трудно молчать. И зачем? Почему?
Вечер дождливый тает в дыму,
Медленно каплет в серой аллее.
Если б узнать, что там есть, за чертой?
Может темнее, скучнее и диче?
В призраках, веющих бледной толпой,
Разве узнаешь тогда Беатриче?
От безразличья не спрячешься. Трудно.
Только идти под дождем в никуда.
Слушать — под ветром поют провода,
Улицей спящей, холодной, безлюдной.
«В порыве, что ли, нежности…»
В порыве, что ли, нежности,
Другого ли чего…
А может только вежливость
Соседа твоего…
Ты помнишь, поздно вечером,
Балкон, с вареньем чай?
Так ласково-застенчиво,
А может невзначай
Ты вспомнила Швейцарию
И встречу, с тем, другим.
Потом — стихи Цветаевой
И папиросный дым.
1. «Дотащиться до цели. А может…»
Софии Прегель
Дотащиться до цели. А может
Этой цели-то вовсе и нет?!
Кто-то руку на сердце положит
И погасит мигающий свет.
Осень, осень. Какая по счету?
Не сочтешь и собьешься. Потом
Будешь силиться вспомнить кого-то
И жалеть неизвестно о чем.
2. «Книга детства давно потеряна…»
Софии Прегель
Книга детства давно потеряна
Или заброшена на чердак.
Листья роняет дерево,
Как жизнь роняет года.
И с непонятной усладою
Твержу невпопад:
— Падают листья, падают,
Вьются, летят… —
Воспоминанья, стихи и прочее —
Разве их разорву?
В доме, давно заколоченном,
Нетопыри и мыши живут.
«Это было похоже на море, на синие звезды…»
Это было похоже на море, на синие звезды.
Это было похоже на то, чего нет…
Это — только осенний, расплеснутый воздух,
Это — только бессонный, горячечный бред.
Мы прощались сегодня. Ведь встречи не может быть завтра?!
На разлужье синело. Горел одинокий фонарь.
Мы сидели с тобою на мокрой приземистой лавке,
Время тихо журчало над нами, журчало как встарь.
Время… Времени нет. Наплывают шумящие кроны.
Наплывает пожар между сосен встающей луны.
Улетает разлука и молодость. И беззаконно
Надвигается ночь, надвигаются грозные сны.
Это было похоже на запах сиреневой ветки,
Что спадает росой ледяной на лицо и ладонь,
На луну, пробегавшую в облачной розовой сетке,
На далекий, в полянах пустынных, огонь.
«Мир нелеп. Ещё, по Блоку…»
Мир нелеп. Ещё, по Блоку,
Страшен он. Нелеп и глух.
От заката до востока
Музыка терзает слух.
Чем нелепей отвлечённость,
Тем ужаснее она.
Петербургские колонны,
Этот отзвук отдалённый,
Эта страшная страна.
Музыка из Петербурга.
Волчье солнце. Чёрный снег.
На равнине жёлто-бурой
Одинокий человек.
Медный всадник настигает
Белой ночью, чёрным днём.
Огонёк дрожит, мигает,
Блок в постели умирает,
Позабудут все о нём.
Кипарисы увядали
В окровавленном Крыму.
Гумилёва расстреляли,
Остальных свезли в тюрьму.
Не в тюрьму, так в Колыму.