— Это хорошо, но я думала, ты только до замка и обратно. А тут жду-жду, а тебя все нет.
— Да что случилось-то? Сколько меня дома не было — и ты не переживала. А теперь стоит на полдня отлучиться — ты отчитываешь. Так не пойдет. Я уже, если ты заметила, не маленький мальчик.
— Ты-то, может, и вырос, да только времена нынче пошли неспокойные, — она обвела безрадостным взглядом таверну и даже не окликнула, по своему обыкновению, дочь, которая за неимением другого занятия снова вышла за порог и села на балку, где гости привязывали лошадей. — Думаешь, куда все подевались? — Хейзит пожал плечами. — А я тебе скажу. По домам сидят. А почему? — Хейзит поднял бровь, дожидаясь ответа. — А потому что с самого утра по всей округе ходит слух, что шеважа перебили целую заставу.
— Нашу или еще одну?
— Полагаю, что вашу. Бедняжка Шелта места себе от горя не находит: несколько дней назад ей донесли, что погиб ее Хид, от которого она должна скоро родить, а сегодня прибежала Мев и заголосила, что убит и Дайлет, Шелтин отец. Они ведь с тобой служили? — Она пытливо посмотрела на сына.
— Да, — на него нахлынули воспоминания, от которых он хотел и все никак не мог отделаться. — Хида шеважа застрелили при первом штурме. Потом на него даже пытались свалить вину за штурм: мол, именно он вышел за ворота, опустив мост. Дайлета я потом пару раз видел.
— Люди в ужасе, — продолжала Гверна, машинально завязывая за спиной передник. — Чувствую, сегодня день вообще пустой получится. Как стало в таверне известно о случившемся, так всех точно ветром сдуло. Кто-то даже сказал, будто фолдиты видели нескольких шеважа на опушке леса. Как ты думаешь, это может быть правдой?
— У страха глаза велики, — попытался принять равнодушный вид Хейзит и невольно вспомнил про уханье филина. — Наверное, это нас за шеважа приняли, когда мы вчера из Пограничья возвращались.
— Так вы верхом, а то пешие.
— Все равно вряд ли, — не слишком уверенно успокоил мать Хейзит. — А если даже и так, то моя задумка насчет одного дельца получается как раз к спеху.
Гверна начала было обвинять сына в бездушии и чуть ли не кощунстве по отношению к памяти тех, кого следует уважать как соседей, однако Хейзит насильно усадил ее за самый дальний от посторонних ушей стол и выложил начистоту все, чем собрался заняться, причем не откладывая. Гверна слушала его сперва принужденно, чтобы только дать сыну выплеснуть поток странных мыслей и спорных выводов. Но по мере того, как он перешел к описаниям их будущей жизни в случае успеха, она вся подобралась, обратилась в слух и ни разу не перебила.
— Теперь про это знаем только ты да я, — закончил Хейзит, откидываясь на спинку стула. — Как тебе?
— Звучит уж больно просто, — не сразу ответила Гверна. — Боюсь, твои опасения могут оказаться не напрасными: придумать такое — ума как будто особого не надо, а уж слямзить придуманное — только ленивый откажется. И твои Ракли с Локланом будут в первых рядах.
В отличие от многих знакомых Хейзиту вабонов Гверна откровенно недолюбливала Ракли. Хейзит никогда не спрашивал ее о причинах, но догадывался, что виной тому мог быть отец, погибший на стройке. Сам он ее чувств не разделял, да и она не слишком протестовала, когда прослышала о дружбе сына с Локланом.
— Я же тебе говорю, в замке мне обещали помочь!
— Вот когда помогут, тогда и поговорим. А пока нужно поскорее сделать эти, как ты их назвал, лиг’бурны, и назначить правильную цену. Ты об этом еще не думал?
Хейзит признался, что все его размышления пока ни к каким результатам не привели. Гверна стала водить пальцем по столу, словно записывая мысли:
— Считать можно по количеству, по весу или по объему. Говоришь, тачка глины обошлась тебе в четыре силфура?
— Вообще-то в пять, но гончар сделал скидку. Кстати, Ниеракт передавал тебе привет.
— А сколько стоила бы тачка камней? — не обратила внимания на последнее замечание Гверна.
— Смотря сколько в нее бы вошло. За цельный кусок дали бы больше, чем за щебень, пусть даже его и вошло бы больше.
— Ну, навскидку.
— Думаю, силфуров двадцать — тридцать.
— Нет уж, знаешь что! — возмутилась мать. — Так дело не пойдет! Если хочешь заниматься торговлей серьезно, ты обязан знать все цены на рынке и подстраивать под них свои.
— Так ведь второго такого товара на рынке пока нет, — справедливо напомнил Хейзит. — Какую цену установлю, такая и будет.
— Как бы не так! Установлю! Ишь оценщик выискался! — В пылу спора Гверна напрочь забыла о совсем недавно донимавших ее опасениях. — Ну попробуй установи цену за свои глиняные поделки выше, чем за камень. Кто их тогда купит?