Злая усмешка на лице гнома отозвалась жестокой обидой в душе Транди. Говорить что-либо в таком положении означало спровоцировать очередную ссору между ними. Поэтому лучше было молчать.
- Коли уж ты решил начать о ней заботиться, тогда знай, что она бесшумна и не оставляет следов. Оркам не засечь ее, если она сама не выйдет им навстречу.
- Торин, скажи честно, ты знаешь кто она?
- Похоже, ты это теперь знаешь лучше меня!
Тяжкое напряжение мыслей было прервано шумом впереди. Казалось, совсем не далеко от них – очевидно, на месте рудной выработки – произошел обвал породы. Оба рванулись вперед, просто сбивая с ног друг друга. Достигнув выхода из туннеля, они поняли, что Фиа не просто разведывала ситуацию. Она вела против орков какую-то чудовищную опасную игру. Огромный ковш, свисающий со свода пещеры, раскачивался на толстой цепи и бил по стенам, вызывая камнепад. Полтора десятка орков оказывались под ударами камней. На глазах у Транди и Торина произошел еще один обвал, похоронивший нескольких орочьих отродий. Как ей это удалось? Торин прекрасно помнил, что она не могла справиться с простым замком. Выходит, Фиа разобралась в сложном инженерном механизме, нашла рычаги, смогла ими воспользоваться? Непостижимо! По крайней мере, теперь было понятно, где она сама. В слабом свете факела цепи, державшие ковш, было видно очень слабо. Но механизм должен был находиться тоже наверху, под потолком. И, очевидно, где-то с другой стороны выработки был еще один туннель уровнем выше. Добраться туда, не показавшись оркам, было невозможно. Забраться по почти отвесной поверхности тоже могла только сама горная воительница. Ее спутникам такие возможности были не даны.
От очередного удара по стене шахты пошла трещина. Нужно было остановить Фиа – она не понимала, чем может обернуться ее выходка, позволившая расправиться с парой дюжин орков безо всякой подмоги, но способная похоронить их всех заживо. Неприятели, кажется, поняли это одновременно.
Орков было еще не менее восьми. Эльф и гном бросились на них, мгновенно сразив двоих. Все внимание оставшихся обратилось на них. Схватка обещала быть жаркой. Но только их присутствие на площадке смогло остановить Фиа. Ковш безжизненно повис в воздухе, совершая последние слабые колебания.
Оба мечтали, чтобы Фиа не спускалась вниз. Но еще до начала неравной резни орки словно остолбенели, кровожадные выражения их морд исказились, головы повернулись назад. Она яростно прыгнула, наповал сразила одного. Застыла в самом центре, крутя обеими руками окровавленные кинжалы. И снова завораживающе перемещалась, отводя врагов от своих спутников. Все это длилось считанные секунды, но в такие моменты время повисает в воздухе вместе с напряжением.
- Фиа, уходи! – Торин знал, что она не послушает. Но только так можно было отвлечь орков на себя. Пока она опять ничего не выкинула, гном бросился на врагов. Транди последовал за ним. Фиа мгновенно отвела на себя двоих и держала их под прицелом своих хищных глаз и острых кинжалов. Мечи и кинжалы, вложенные в руки таких воинов, не оставили оркам шанса на спасение. Все закончилось быстро и благополучно.
- Ты цела? Они не ранили тебя?
- Зачем ты затеяла это все? Сколько их было?
Охотницу, казалось, забавляли их вопросы. Она изобразила на лице нечто, что можно было бы даже назвать обычной женской кокетливостью. Торин не видел ничего кроме нее. Она же вкрадчиво вглядывалась в его глаза – бесспорно радовалась победе и встрече.
Отвернувшись, эльф вдруг заметил краем глаза какой-то отсвет наверху. Туннель, по которому они пришли сюда, откуда изначально попали в тупиковое укрытие, а потом и вглубь шахты – он снова был обитаем! По не понятным ему причинам, орки правда шли за ними по пятам. За ним? Или за Фиа?.. Прошло лишь мгновение, как глаз его различил фигуру рослого орка, уже готового выпустить стрелу. И целью его была лесная воительница. Если бесконечно длинная жизнь, исполненная теперь пустоты и одиночества, и стоит чего-то – то лишь такого мгновения…
Длинная сильно оперенная орочья стрела насквозь пробила руку эльфа чуть выше локтя в тот момент, как он закрыл собою Фиа. Оба повалились на землю. Все трое оказались на самом виду у лучника-орка, уже готового выстрелить опять. Но в своей реакции орку было не сравниться с воинствующей архидриадой, даже сбитой с ног и ошарашенной. Лук и стрела и на этот раз мгновенно оказались в ее руках, целилась Фиа, как известно, очень быстро. И она уже знала, что за этим орком идут его сородичи. Обхватив рукой несчастного эльфа, Фиа глазами показывала Торину направление отхода – за груду камней, образовавшуюся от устроенных ею обвалов. Глаза ее словно говорили: «Вот видишь! А ты осуждал его!» Губы чуть слышно прошептали:
- Брось свою глупость и помоги ему!
Она опять ушла. Она была безумна, когда сражалась, когда рядом была опасность. И она понимала свое преимущество, свое превосходство. Она почитала за долг оградить от опасности их. Это ранило душу, это унижало, причиняло боль. Но в этом была ее животная суть и божественная сила. Она всю жизнь прожила так – защищая тех, ради которых ее наделили этими возможностями и магией.
Некоторое время ушей Торина достигали лишь непонятные звуки. Похоже было, что орков на этот раз не много, и Фиа каким-то образом выманивает их вниз, на площадку. В глаза эльфа он смотреть не мог. Представлял себе на его месте кого-то другого… Избавившись от стрелы, Транди попытался встать на ноги, но Торин резко отдернул его. Груда камней отнюдь не была высокой. Глаза несчастного нечего не видели от боли, но он всеми силами пытался понять, что опять затевает Фиа.
Где-то наверху, над ними, раздался резкий металлический скрежет, потом сильный удар. Лишь гном сумел сразу же понять, что Фиа оставила рычаг управления ковшом поднятым, когда ринулась выручать их. Рычаг опустился, железная махина под сводом вновь ударила в стену, уже испещренную трещинами. Посыпались камни. На глазах Торина и Транди целый пласт горной породы сполз со стены, накрывая двух орков. Фиа была почти под сводом пещеры, и вместе с уходящей из под ног почвой упала вниз с чудовищной высоты. Острые осколки сыпались на ее неподвижную фигурку, почти уже не видимую в пыли и темноте.
Страшный крик отчаяния вырвался из груди Торина. Через мгновение он уже держал на руках свою возлюбленную, гладил ее исцарапанное личико, звал ее обезумевшим голосом. В свете эльфийского кристалла Транди оба к счастью для себя увидели, как она открыла глаза – не сразу! Весь мир успел несколько раз перевернуться с ног на голову в душах обоих.
- Свет, солнце… Отнеси меня на свет…
Пыль рассеивалась, глаза Фиа вновь закрылись.
- Что ты наделал! Зачем ты привел ее сюда?
Эльф лишь качал головой.
- Вини меня, в чем хочешь. Но это она шла за мной, а не наоборот.
Свод шахты мог начать рушиться дальше. Надо было уходить – забираться в верхний туннель по свисающим веревкам. Фиа не приходила в себя. Ее руки и ноги были сплошь изранены, губы беспомощно приоткрыты. Кем бы она ни была в своем мире – супротив стихии она оказалась хрупкой и уязвимой. Оставалось лишь просить высшие силы о том, чтобы она выдержала.
/Конец третьей части/
========== Часть 4 “Законы жизни” - глава 1 ==========
С трудом преодолев последние препятствия, заядлые враги, которых в тот час объединило общее горе и несчастье, выбрались, наконец, из шахты, безоговорочно помогая друг другу.
Оказавшись на поверхности, где правда светило солнце, Фиа вновь пришла в себя и даже чуть пошевелилась. Глаза ее убедились в том, что спутники живы, рука указала в сторону леса.
- Положи меня там, на поляне и уходи.
- Фиа, я не уйду! Я тебя ни на миг не оставлю!
- Делай, как говорю! — В глазах ее опять сверкнула необоримая властная твердыня. — Сейчас здесь будут звери. Тебя быть не должно!
Прогнала. Резко и без возможности возражать. Спорить с Фиа было бесполезно. Пришлось оставить ее и возвращаться к Трандуилу. Двое лютых врагов остались наедине. В воздухе висело напряжение. К поляне действительно начали стягиваться мелкие зверушки, а потом и хищники. Две черные пантеры опрометью пронеслись мимо и бросились выхаживать свою госпожу. Делать там и вправду было нечего. Она возвращала свои силы так. Ее мир так исцелял ее, защищая от опасностей этого мира. За один день дважды она говорила с ним очень властно и даже жестоко. В душе было чуть больно от этого, но — она была в первую очередь тем, что она есть. Торину волей-неволей приходилось с этим считаться. И она доказала, что она была не просто зверем, а воином, знающим законы долга и чести. Сердце его принадлежало женщине, к которой очень сложно было относится так, как относятся к женщинам все средиземские расы. И она, очевидно, рассчитывает, что теперь он должен во всем считаться с Трандуилом — достойным ее противником, которого она не победила в равном и честном противостоянии, и который столь самоотверженно спас ее от орочьей стрелы.