Эльф понимающе глянул на него, давая понять, что в чем-то разделяет его чувства изгнанного прочь спасителя. Но не заговорил. Глаза Трандуила были безмерно грустны, было понятно, насколько его утомил этот день. Эльфийский владыка совсем не походил тогда на короля — кутаясь от холода в плащ и придерживая раненную руку. Душу его раздирали противоречия и непонимание того, что эта странная парочка и впрямь очертя голову дралась лишь друг за друга. Им неведомы были те обстоятельства, что изначально насторожили его. И уж точно они не думали о драконе, сотнях смертей, чудовищных разрушениях. Они не думали даже о карте и ключе. Все, что творила Фиа, было продиктовано ее единственным желанием: быть рядом с Торином. Никакого высшего смысла не было. Весь смысл — в их любви друг к другу, любви неестественной, странной, но так ранящей одинокую душу Транди своей страстью и пылкостью… Она пошла за ним не ради ключа и карты. И — отчего-то без сомнения и опаски — эльф протянул их хозяину. Просто вернул, не говоря ни слова. Торин был удивлен, но тоже предпочел ничего не отвечать. Лишь спрятал бесценные реликвии у себя.
Холод неумолимо спускался на них. Нужно было развести костер, заняться ужином. Но от напряжения, висящего в воздухе, все дела шли как-то неловко. Когда костер разгорелся, и стало достаточно света, Трандуил достал свою книгу. Он напряженно искал в ней что-то, перебирая страницы и вглядываясь в незнакомые почти руны и символы. Наконец остановился на одном месте. Глаза эльфа то устремлялись в небо, словно ища там ответа и знания, то косились на поляну, где была Фиа.
- О, Эру! Неужто правда…
- Про что это ты?
- Торин, ты хоть понимаешь, почему тебя не поддержал Белый Совет? И почему вообще высшие владыки обратили внимание на твои прогулки по лесам? Ты вообще хоть что-нибудь знаешь, кроме того, что тебе надо пробраться в гору?
- Я не пойму, к чему ты ведешь свои речи. — Торин был мрачен и не расположен к разговору — к поляне тянулась целая стая волков. Вокруг Фиа творилось уже что-то невразумительное. Но животные, бывшие в природе врагами, не выказывали интереса друг к другу. Их гомон походил скорее на людный форум, мирное собрание.
- Я знаю твой характер, ты весь в деда. И ты, конечно, заявишь сейчас, что не обязан отвечать на вопросы. Но скажи мне только одно — если от твоего упрямства и гордыни будут зависеть сотни жизней, ты продолжишь упрямствовать?
- Ну говори уже, что ты там вычитал, и что я должен отвечать!
- Ты когда-нибудь слышал о временах, когда на земле властвовали драконы?
Гном усмехнулся.
- Так ты чуть не сгубил нас всех, чтобы раздобыть себе сказку на ночь?
- Эх, Торин! Тебе конечно бесполезно показывать древние полузабытые руны. Да и мудрые книги вообще. Но ты хочешь побороть Смауга. И ты не понимаешь, почему с тобой Фиа…
Трандуил, конечно, умел его задеть. И был мудрее. И умел читать все эти руны. Но к чему он сейчас клонил? В выражении глаз эльфа не было вражды, скорее побуждение склонить его к содействию. И вопреки собственным желаниям и представлениям об эльфах, Торину теперь нельзя было забывать о том, как Трандуил защищал Фиа от неминуемой гибели. Правда, за те томные взгляды на нее его бы стоило выпотрошить живьем… И эльф, конечно, был полностью виноват в том, что Фиа вообще попала в эту опасную ловушку.
- Давай помогу с рукой. А ты пока расскажешь, что ты там вычитал.
Рассказ эльфа был витиеват и взаправду походил на сказку. Из слов его выходило, что в незапамятные времена — задолго до эльфов и прихода Эру в этот мир — землю Арды населяли многочисленные драконы. Огромные ящеры с когтистыми лапами сотрясали землю своей чудовищной поступью. И не было существ могущественнее и страшнее. Все живое было под угрозой вымирания из-за их силы, мощи и ненасытности. И они были истреблены. В том месте, где об этом говорилось, руны совсем прохудились от времени, и нужно, конечно, показать книгу Элронду или Саруману. Но только уже сейчас можно понять из повествования: истребление вида стало уделом любимейших детей природы. И эти дети справились с такой задачей только лишь потому, что сила их стала не меньшей, а магия их смогла многократно возрасти. Но вот — от чего силы и магия умножились — было не разобрать.
- И что? Причем тут я?
- Ну, ты, конечно, лишь при том, что намерен разбудить и разозлить Смауга! Но вот Фиа… Фиа обладает сильной магией. Кто она? Если ты хотя бы расскажешь то, что знаешь, нам, возможно, удастся спасти многие жизни, которые дракон унесет за собой, когда ты его выпустишь.
Это было уже слишком!
- Трандуил! Тебе мало того, что Фиа чуть не погибла из-за твоего ночного чтива? Теперь ты хочешь выставить ее против дракона?
Эльф лишь качал головой.
- Любимейшие дети природы — кто это? Кого Фиа называет своей матерью? Что Фиа говорила о своем происхождении? Я не собираюсь выслушивать твои бредни и обвинения. Я просто прошу помочь! В конце концов, это ты, а не я создаешь угрозу пробуждения дракона!
Трандуил был во многом прав. О том, что произойдет, если Смауг окажется разбужен и взбешен их вмешательством, Торин думал лишь в отношении себя самого — он готов был погибнуть за эту отчаянную попытку возвращения Эребора. Но ведь, уничтожив крохотный отряд гномов, дракон и правда не остановится…
- Мне толком нечего рассказать тебе о ней. Она пришла в мою жизнь, как спасительный призрак. Я видел ее дом. Я был там. Она рассказывала о своих сестрах. Каждая из сестер повелевает своим царством живых существ. Свою мать они называют Асханой. Фиа — не старшая и не самая сильная. Так что, боюсь, в твоих рунах речь идет вовсе не о Фиа. Да и сколько лет этим рунам? Ты в своем уме? Фиа не знает точно, сколько ей лет, но уж не как тебе! И разве тебе мало того, что ты только что видел? Она нежна и уязвима. Она могла погибнуть сегодня.
- Но ведь и раньше драконов побеждали не бессмертные вечные боги. Нужно понять природу магических сил Фиа. Она неведома нам. И не исключено, что это как раз та магия, которая уничтожила драконов в те древние времена.
- Помнится, серый волшебник дотошно разбирался в интересующих тебя вопросах. Поговори с ним. Я скажу тебе лишь то, что убью тебя собственными руками, если ты еще раз подвергнешь ее хоть малейшей опасности!
- Ты веришь в свое предназначение и видишь дарованные тебе знаки. Но почему вам, гномам, не дано смотреть на вещи шире? Такие силы не выходят на поверхность просто так. Мы веками ничего не знали об этих лесных духах. И эти силы не стали бы спасать тебя и помогать тебе из единой жалости и сострадания.
Разговор перерастал в нешуточную ссору, и если бы не подоспевший ужин, не известно, чем бы закончился. Каждый сдерживался из последних сил и лишь ради той, что была там на поляне.
«Чтож, сестры и их мать Асхана. Гэндальф знает больше. Уже хорошо. И неужто этот глупец верит, что значит многое для Фиа? ..»
«Молчит хотя бы пока ест. Какое облегчение! И наверняка надеется, что Фиа не дала его убить, потому что он ей нравится! Надо спровадить его подальше, и чем быстрее, тем лучше!»
Не дождавшись возвращения архидриады, оба так и заснули у костра, отвернувшись друг от друга. В несении ночной вахты смысла не было — никогда в жизни ни один из них не находился фактически под охраной такого количества хищного зверья, как в ту ночь.