Перед глазами была темнота. За темнотою виднелись очертания деревьев. В небе светила полная луна – недобрый знак. Время иной неведомой никому силы… Рука медленно скользнула под одежду. Окровавленные пальцы, грязная ладонь… Кровь на руках… Бессилие, боль и страх. Их никто не должен видеть. Прочь – за деревья! Бежать ото всех! Голова коснулась чего-то твердого, ноги перестали держать… Туман… Все тот же страх… Как они? И кто же я? Но… Туман застилает глаза… И как стрела этот туман пронзает свет, исходящий из очей безумной яркости и силы. Темно-желтые раскосые глаза – не то зверя, не то человека. Неземные глаза! Злые и яростные! В них тоже страх, в них тоже боль…
- Кто ты?
Ни звука. Только губ коснулось что-то, мягкое, как бархат и нежное, как шелк.
-Кто ты? Скажи мне!
Все та же мягкость на губах, велевшая молчать. Рука с браслетом из ветвей и желтыми камнями…туман, адская боль, вкус какого-то неизвестного напитка…
Все изменилось, боль прошла. Лишь лунный свет. «Кто ты?» - но слова звучали лишь в глубинах сознания. Расплывчатый образ, витающий над ним. Желтые глаза и желтые камни в браслете…
- Торин!!!
Голос Фили он ни с чем не мог перепутать. И все исчезло…
========== Часть 1, глава 4 ==========
Открыв глаза, Торин наконец-то познакомился с Беорном. Здоровяк сидел рядом с ним и все осматривал шкуру да повязки на груди и руках. Своими огромными для гномов размерами он не вызывал страха, и лицо его было добродушным, мужественным, исполненным проницательности, ума и сострадания.
- Слава силам матери Асханы! – тихо сказал он, увидев, что предводитель гномов открыл глаза. – Торин, кто был с тобою этой ночью? Ты его помнишь?
Ночное происшествие привело к смятению. Как могли они не заметить исчезновения своего короля? Как вышло так, что хватились его только с возвращением Беорна? Как вообще раньше не заметили того, что происходило с их героем и защитником? Он так заботился обо всех, а они столь увлеклись трапезами, шутками, беспечными поездками по мирным лесам и равнинам, что им было даже невдомек, какие муки он переносил все это время. Гномы – не люди, и гораздо терпеливее переносят ранения и боль. Торин терпеть не мог, если кто-то начинал говорить о слабостях и обращать внимание на свои боевые повреждения. Но глубокие раны на груди и руках, нанесенные зубами варга даже сквозь доспехи, продолжали кровоточить и не заживали. А он просто уходил ото всех в сторону… А они даже не заметили. И никак не помогли.
Фили нашел его в лесу, в глубоком обмороке, но… аккуратно прикрытого огромной волчьей шкурой. Все раны были аккуратно смазаны каким-то густым темным снадобьем и перевязаны длинными листьями – не тканой материей, а растительной, но никому не знакомой. Судя по брошенным моткам таких листьев и добротной кожаной фляге с водой, ночной гость исчез очень быстро, увидев огонь факелов и услышав крики Фили. Но кто мог сделать все это в кромешной темноте с такой потрясающей аккуратностью? И кто умел передвигаться так, что даже опытный охотник и лесной житель Беорн не обнаружил на земле следов, указывающих направление ухода загадочного гостя? Ни следов, ни запаха? Ни звука и в кромешной мгле?
– Торин, кто был с тобою этой ночью? Ты его помнишь?
- Я ничего не помню.
Глаза того создания не выходили из головы. Яркие, как вспышка огня, злые и яростные… Но почему-то теперь, в воспоминаниях, та ярость начала казаться просьбой, немым приказом молчать, дополненным рукою на губах… Приказом, не подчиниться которому не возможно…
- Очень жаль. Возможно, теперь от этих загадочных листьев и снадобий будет зависеть твоя жизнь. А мы не знаем секрета.
- Гэндальф разберется.
Почти не чувствуя боли и усталости, Торин поднялся и оглядел себя. Действительно, то были странные листья – очень длинные, не засыхали, не рвались и не чувствовались. Словно вторая кожа на поврежденных местах… В дверях толпилась уже вся компания, кроме Бильбо и Гэндальфа. И все улыбались виноватыми улыбками. Но радоваться словно боялись. Словно знали что-то, что мешало им радоваться…
***
Вопрос о ночном госте, исцелявшем в лесу Торина, не давал никому покоя. И почему не заживали эти раны? Ведь от удара палицей уже почти не осталось и следа! Торин был очень сильным гномом, рослым и здоровым. Что могло быть причиной? Яд? Черная магия? Но откуда? Остаток ночи и все утро наступившего дня, еще до пробуждения Торина, все размышляли об этом.
- Лесные эльфы видят в темноте!
- И неплохо знают все травы.
- Они тихо и быстро перемещаются.
- Да, точно! Это был лесной эльф!
Бифур и Бофур уже довольно улыбались, уверенные в своей правоте. Ори, Дори и Нори кивали, присоединяясь. Кили и Фили даже заулыбались, довольные уместности своих догадок. Но Гэндальф перебил их.
- Это не эльф!
- Но почему?
- Эльфы знают секрет плетения тканей и не станут использовать повязки из листьев.
- А если листья целебные?
- В наших краях таких растений нет. – Серый маг как всегда подчеркнуто делал ударение на последнем значимом слове, от чего речи его казались убедительнее и важнее. - А эльфы используют только знакомые им растения. И еще. Эта кожаная фляга для воды – она не эльфийская. Уж очень грубая. И сделана из очень странной кожи с чешуей. Эта кожа принадлежит морскому животному! Глупцы! Вам известно, где море, и где ближайшие лесные эльфы? Если сюда кто-то из них еще и мог забрести, то уж никак он не бывал в странах у моря!
Оборотень в эти минуты пристально вглядывался в шкуру, которой таинственный гость накрыл Торина, оставив ее им в качестве очередной загадки о себе. Потом встал и подошел ближе, потрогал руками, потянул запах носом…
- Серый маг прав. Это не эльф.
- Да не тяните ж! – Бофур тщетно пытался заставить хозяина дома говорить быстрее и понятнее.
- Это волчья шкура.
Манера хозяина растягивать слова контрастировала с торопливым щебетанием молодых гномов.
- И что? Эльфы охотятся на волков.
- Но эльфы не охотятся там, где водятся такие волки.
Очередной немой вопрос повис в тишине. Теперь уже мудрый Балин попытался прервать напряженное молчание.
- Что не так с этим волком?
- Это серебристый горный волк. Посмотрите на эту шкуру. Мех намного толще, пушистее. И цвет его другой. Шкура не новая, а не выцвела от солнца и грязи. За такую шкуру можно получить кучу золота. Но кто добудет ее? Эльфы не охотятся в снежных горах. И ни один из этих мерзавцев, что иногда все же шныряют тут, не оставил бы никому такой королевский подарок.
- Кстати, как и флягу. – вмешался в разговор Глоин, вертя в руках и разглядывая чудную иноземную вещь.
- Ну вот уж с этим вы перегибаете! – не выдержал хоббит. – И верно вы заядлые скряги! Кто бы ни был целитель Торина, он помогал ему и не оставил бы, не укутав. А флягу просто не захватил, потому что мы вспугнули его!
Справедливый упрек восприняли с пониманием – потупив головы и подумав о том, что и взаправду они Торину тогда не помогли.
- Эй, Оин! – позвал Гэндальф. – Ты у нас аптекарь. Скажи ка – ты можешь понять, что там за снадобье? У тебя такое есть?
- Смола. А в ней может быть что угодно. Запах хвойной смолы перебьет любые ингредиенты. Но сама по себе смола годится только для небольших порезов… И вот подумайте еще – чем его опоили? Чтобы так обработать большие глубокие раны, надо крепко усыпить. Вот он и спит.
- Значит, опять загадка.
Всходило солнце. Бильбо подошел к Торину, вгляделся в его лицо, и ему к радости показалось, что на щеках гнома появляется чуть заметный румянец. Дыхание было ровным, он действительно просто очень крепко спал. Это был не обморок. Ну что же, теперь Торин поправится, и все будет хорошо. А больше они просто не позволят ему молчать обо всем и уходить от них в сторону. Они с самого начала были виноваты, не настояв даже на самой простой помощи. Кто бы ни был таинственный гость, посетивший в ночи окрестности дома Беорна, Бильбо был искренне в душе благодарен ему. И не важно – эльф это, человек, а пусть бы и зверь! Теперь в душе хоббита не было места обидам и воспоминаниям о ссорах с королем гномов. Торин был для него теперь больше, чем даже друг. Нельзя словами описать, кем теперь был для него Торин…