- Теперь уже я точно хочу есть. И если ты не поснимаешь с деревьев слив и вишен, я пойду охотиться на птиц! Останешься без мяса. Твои яблоки чудовищно мелки и костлявы. И еще зеленые! И мой Фили их ненавидит.
- Вот только тронь мне птиц! Тогда я наловлю рыбы! Кстати, полечу разведаю, не составит ли мне компанию мой мальчик? Он говорил, что обожает рыбалку!
- Бедный красавчик! Тогда ему не продержаться и одной луны. Он так трогательно плакал по тебе!
- А твой так смешно попятился к озеру! И у него такие косички возле губ… Тебе не мешало?
- Замолчи! И не забудь приглядеть на склонах пару уютных пещер. Пусть птицы пока наносят туда листвы и мягких веток.
- Может быть, еще наведаемся в город?
- Для чего?
- Возьмем будоражащих зелий. Гномы это любят, и тогда уже Фиа точно придет! Помнишь, как она ругалась на нас в прошлый раз, когда ты выловила бочонок красного нектара с затонувшего корабля?
- Фиа и так придет. Если только она не стала сейчас хуже чувствовать нас.
- Вот именно! А вдруг так все и есть? И просто взять их мало? Нужно что-нибудь еще. Фрея же не понеслась тогда разбираться с Фиа? А чувствовала точно уж! Фиа была первой из нас.
- Не то что ты – последней…
Разговор опять обещал закончится их стычкой, и сестры предпочли правда разойтись по делам, пока снова не оказались посреди озера или на верхушке какого-нибудь высоченного дерева. Обе думали о грядущей ночи: Фавелин – о том, как научит гнома дышать под водой, сомкнув с ней губы. Флавия же видела глаза своего Кили, поднятого высоко в воздух, с развевающимися по ветру волосами. Уж там то точно голова его по настоящему закружится, когда она опрокинет его на спину орла, заставит повиснуть над бесконечностью ее мира… Там он не сможет видеть ничего кроме нее.
***
Приготовления были закончены, и оставалась лишь одна проблема. За две ночи замеченного отсутствия молодые гномы получили от дяди хорошую выволочку в духе той, что Фиа устраивала своим сестрам. Поэтому грядущей ночью им было не уйти из лагеря. Перед расставанием оба в один голос спрашивали, как Торин узнает обо всем, что они затеяли. Фиа почувствует неладное и придет. Возможно, она уже чувствует нечто. Идти ей не далеко – отправленные на разведку дрозды сообщили, где она. Но разумным не были даны такие способности. Архидриады лишь смеялись над такой проблемой. У Торина была фея. А феи – это верное средство передачи любых сплетен с поражающей воображение скоростью. Чтобы вытащить гнома из лагеря в нужный момент, достаточно было лишь заслать туда еще пару болтливых чертовок – и все будет устроено. К тому же, чаровница, подаренная сестрой своему любимому, однозначно пойдет сейчас на все, чтобы их помирить. Иначе сама рискует вылететь щелчком прочь от хозяина, которому каждую ночь слагает оды, исполненные пламенной страсти и не прикрытой похоти. Другие уж рассказывали им об этих одах – весь лес помирал со смеху…
- Можно отвлечь всех остальных птичьей оргией!
- Или устроить волнения в озере.
- Можно всех усыпить травами Фреи.
- А не проще ли им уйти без разрешения? Что, так и будем устраивать все сами? Я хочу сильного друга!
- Пожалуй, ты права! Их нельзя баловать. Они это не любят.
========== Часть 4, глава 5 ==========
Очередная бессонная ночь терзала Торина своей бесконечностью. Все шло из рук вон плохо. Еще эти племянники второй раз подряд возвращались под утро и лепетали не то об охоте, с которой не принесли дичи, не то о рыбалке, где умудрились только вымокнуть до нитки в холодной воде. Полная луна светила в небе, навевая мысли о неведомых мирах и потусторонних силах. Она в первый раз пришла тогда в свете такой же луны. Нет. Об этом думать было нельзя.
Фея вдоволь накачалась на его косичках и сидела рядом на дереве, мечтательно завернувшись в свои крылышки. Похоже, к ней наведались гости. Трескотня фейской компании просто резала уши. На небе как-то взволнованно кружились птицы, со стороны озера доносились странные звуки. Что-то было не так. Верный друг летел к нему и кричал о племянниках. Но не о беде, а о — радости! У них все было хорошо! Настало время истинного природного чуда! Все твари вокруг ликуют при виде счастья своих покровительниц.
«Фили и Кили — они опять ушли? Не может быть! Ослушаться его после таких внушений? И — к кому они опять ушли? Кто мог заставить их ослушаться его? Неужто…»
Обойдя весь лагерь, Торин обнаружил всех спящими. Мальчишек опять не было.
- Двалин, Балин! Я иду искать племянников. Их опять нет.
- Мы с тобой!
- Не нужно. На этот раз придется говорить с ними один на один, чтобы никто больше не слышал. Я сам выясню, в чем дело.
Феи указывали путь. До озер было совсем не далеко, но не менее четверти часа ходу. На холме слышались звуки звонкой юношеской болтовни. Горел костер — их уже было видно: все четверо, как он и боялся. Фили и Кили вместе с архидриадами. Одеяния девушек были более чем условны, облик племянников ясно свидетельствовал о том, что знакомство с полубогами не прошло для них бесследно, как и для него самого.
«Проклятие! Теперь уже поздно!»
Несмотря на рвение, ему было уже не успеть — две огромные птицы внезапно взмыли над пригорком и разлетелись в разные стороны, унося каждая по милой парочке. В ту же секунду совсем рядом раздался крик, походивший одновременно и на возглас досадного разочарования, и на хищный кошачий рык. Буквально слетев со спины оленя, на поляне оказалась Фиа. Ее появление, собственно, и вспугнуло молодую компанию. Она отчаянно ругалась, глаза ее горели от злости. И вдруг осеклась и замолчала. Увидела его. С ее появлением в сердце Торина оборвались последние струны. Это был конец. Боль сражала наповал. Любое ее слово в дополнение к заявленному тогда стало бы смертным приговором. Хоть бы ушла, не заговорив! Так твердил разум. «Если она уйдет, не сказав ни слова — значит это точно конец» — твердило сердце. Разум требовал не смотреть на нее, отвернуться, ибо это было теперь невыносимо. Сердце же не позволяло отвести глаза — возможно, он видел Фиа в последний раз.
Молчание длилось целую вечность. Чувствовалось, что Фиа растеряна, что ее ярость давно прошла, и она смягчилась. Но разве это было важно? Быть ее игрушкой? Забавой? Военным трофеем? Нет. Уж лучше сгореть заживо в том огне, что полыхал внутри! Она прикусывала губы, возможно, подбирала слова. Хочет что-то сказать. Чтож, великодушно и божественно! Но нет.
Уйти гордо и по-королевски, видимо, не удалось. Она была слишком проницательной, чтобы не заметить его смятения. Она жила чувствами, и ей, конечно, было все понятно. Главное — хватило сил уйти, ибо если бы она сделала хоть шаг на встречу… Прочь! К друзьям, в лагерь, в свою прежнюю жизнь. Дорожка была хорошо известна, но когда по ощущению оставалось уже совсем не много, Торин вдруг понял, что находится в совершенно не известном ему месте леса — глухом и довольно мрачном. Путь преградил ствол большого дерева, и бедный гном уткнулся в него головой. Перед глазами стоял ее образ. Как же чудовищно было уходить от нее! Всего несколько минут свели на нет все его силы. От дерева исходило непонятное тепло. Картина вокруг и правда была странной, он не видел раньше тут такого места. Что это? От бури чувств ноги несли его в другую сторону? Или же некая иная сила вела его за собой? .. Что-то было рядом. И на этот раз присутствие силы ощущалось даже лучше, чем при появлениях Фиа.
Страха не было, лишь скованность и недоумение. Деревья и кусты вокруг словно манили его за собой, указывая путь. И снова то странное чувство — необоримое желание поднять глаза и увидеть то, что там, впереди. Только еще сильнее, еще призывнее.
В первый момент ничего было не различить — все сливалось в темноте ночного леса. А потом эти глаза: столь яркого зеленого цвета, что даже изумруды не казались бы рядом с ними драгоценными камнями. Глаза столь глубокие и чистые, столь исполненные спокойствия и мудрости… Волосы, украшенные полузакрывшимися бутонами цветов, плащ из молодой листвы. Он знал, кто перед ним. И если Фиа казалась истинной богиней перед младшими архидриадами, то рядом с этим созданием она сама смотрелась бы девчонкой. Древняя мудрость и божественная сила, воплощенная в королеве мира растений — она не вызывала страха, а, напротив, успокаивала. Но почему она пришла? Из-за молодых сестер? Зачем она призвала его? ..