Силы Фиа, казалось, были полностью на исходе. Гном сел рядом с ней, обнял рукой за плечи, и она упала ему на руку, отрешенно глядя вдаль. На ней не было никаких повреждений. Но каждый гном знает хотя бы понаслышке, насколько душевные раны больнее нанесенных сталью и стрелами.
- Милая девушка, ты осуждаешь его за то, что он ведет нас к дракону и сокровищам. Но разве ты знаешь всю истину об этом походе? Он упрям и не многословен, он, конечно, ничего не рассказывал тебе. – Балин улыбнулся. – Знай на будущее, что Торин вообще не умеет хорошо говорить. Но жизнь его не была такой, как ты сейчас думаешь. И дело вовсе не в богатствах Эребора. Не для того мы пошли за ним, рискуя жизнями по призванию, а не следуя приказам.
Свет звезд озарял личико Фиа, отражаясь в ее раскосых кошачьих глазах. Приятный добрый голос теплым ручьем вливался в ее душу, повествуя всю историю Торина – отважного принца, изгнанного из родного дома, потерявшего всю семью в сражениях, познавшего все беды и тяжести бесконечных скитаний по миру, но все же сумевшего дать своим людям достойную жизнь в других горах. И ни на миг не забывшего о долге поквитаться с ужасным чудовищем…
Когда рассказ был окончен, Фиа тихо сказала:
- Я почти знала, что так. Но что теперь? Ему не простить меня. Я причинила боль.
- Вы оба причинили боль друг другу. И вы должны понять, что это неизбежно. Но как за болезнью следует выздоровление, так и за ссорой идет мир. Силен не тот из вас, кто первым не сделает шагу навстречу. Но тот, кто победит гордыню в себе и простит.
- Я простила его, как только увидела. Он – нет.
- Значит ты сильнее. И прощение твое будет вознаграждено.
Погода менялась. Порывы ветра гнали черные облака. Чуть поодаль, возле холма приземлились крупные птицы, со спин которых спрыгнули потерявшиеся братья в компании очаровательных сестриц.
- Великая мать злится на нас.
- Отчего же?
- Мы не должны так жить. Но мы не смогли иначе.
Фиа поднялась, собрала свое оружие. Нужно было прятаться в укрытие.
- Туда, к ним!
- Может не стоит их тревожить?
- Еще чего!
Она уже готова была уходить вместе с Балином, когда на грудь ей упала выбившаяся из сил фея, не способная уже даже лепетать. Она лишь водила глазами, указывая направление. Старый гном понял все и без феи. Первые капли дождя оросили лес.
========== Часть 4, глава 7 ==========
Дождь становился все сильнее. Ветер рвал ветки деревьев и прижимал к земле кусты и травы. Гроза разразилась. Струи проливного ливня катились по лицу и одежде. И уже невозможно было понять, смешивается ли этот поток со слезами, или это слезы самой Природы. Первая вспышка молнии была столь ослепительна, и гром грянул так, что, казалось, высшие силы пришли увидеть то, что происходило.
Фиа смотрела на небо, что-то шептала. В глазах ее страшная боль смешивалась с отчаянной яростью и решимостью. Она разговаривала с этой грозой, она сопротивлялась и спорила. Вспышки молний и гром не утихали. Повернувшись к Торину, она долго смотрела на него, потом сдавленно произнесла:
- Что ты знаешь о нашем мире? Что можешь видеть и понимать? Много веков никто из нас не выходил к вам. Великая мать боялась за нас, ибо мы – проклятое пятнадцатое колено, судьба которого не определена. Тебе неведома жизнь, когда луны проходят прочь, и все вокруг обновляется, оживает, а ты даже не знаешь, с кем ты можешь быть. С кем разделишь кров, вырастишь котят… Зачем тебе знать, каково это – наконец найти и увидеть знак верной смерти? И он не девается никуда, как бы я ни старалась, и какие бы силы ни привлекала к тебе. Тебя уже тогда было не спасти. Две луны и два солнца Мирра поддерживала меня, чтобы не дать твоему сердцу остановиться. В тебе теперь моя жизнь и кровь моих братьев. Но за тобой по пятам идут полчища врагов. Что теперь? Дракон? Он силен и страшен? Я не боюсь. Я узнаю о них, и я буду там. И каждый, кто мне поможет понять, не будет врагом! Если там зверь, это долг нашего мира, а не разумных. Не прощай, уходи! Мы правда никогда не сможем понять тех законов, которые нам чужды. Но я не пускала в свою душу других. Наша суть такова, что в наших сердцах ни для кого нет места. Мы опасны и одиноки – владыки и изгои. И то, что произошло со мной, не случалось очень давно. Когда это было в последний раз, в мире еще не было разумных глупцов. И теперь я не знаю, что со мной – все не так. Силы растут, но мне не преодолеть бессилия изменить твою суть и участь. В своей многократной обреченности ты оказался превыше всех моих возможностей. И поэтому стал для меня тем, кто дорог больше всего, но кого мне не защитить.
Она затихла. Гроза уходила прочь, насквозь промокших волос Фиа коснулся лучик солнца – первый вестник рассвета. Она чуть прищурилась от этого, отвернулась, посмотрела в сторону. С вершины холма к ней подлетела большая птица.
- Ты видишь? Я могу это! Почему?
Покачала головой, вздохнула и тихо, очень спокойно и взвешенно сказала:
- Не переживай за детей. Я никогда их не оставлю. И никто из разумных не будет знать счастья, что дано им.
В тот миг и правда все рвалось – душа, сердце, их чувства и отношения. Любой крохотный жест или слово могли решить судьбу этих двоих – столь разных, но не понявших друг друга лишь потому, что любовь пришла к ним раньше истинного знакомства. Та любовь, которая разит, не разбирая. Разит и королей, и простых людей и даже богов… Та любовь, в которой есть сила и смысл жизни. Та любовь, которая дарит жизнь.
Осмыслить ее слова до конца, начать спор – значило навек потерять ее. Ее. Навсегда. Она уже подошла к птице, охватила ее шею рукой. И никогда больше она не выдаст своего присутствия, никогда не выйдет из глубин своего родного мира, никогда не скажет ни слова, не появится даже вдалеке… Сейчас или никогда. Все или ничего.
Торин схватил ее и сжал всей силой, прижимая к груди самое дорогое, самое главное и самое лучшее, что он видел в своей жизни. Он не мог сказать ни слова, только держать, не позволить уйти, не отдавать никому. Просто не отпускать и вложить в это все свои возможности. Фиа даже не шевелилась, только положила голову ему на плечо и затихла. Никто из них так никогда и не узнал, сколько же времени они стояли так: бесшумно, бездвижно, слившись воедино в этом стремлении отдать последние оставшиеся силы тому, чтобы быть вместе. Вместе – вопреки всему морю боли, которую они причинили друг другу. И эта боль была убийственной для обоих – никогда ее не знавших, хоть и проживших уже довольно долгую жизнь. Эта боль возможного расставания свела на нет все их силы, все их цели, все желания, что прежде бушевали в не знавших покоя душах. Страшная, всепожирающая боль, присущая действительно не земной любви. И победить ее можно было только будучи вместе.
Речь не возвращалась. Сил хватило только на то, чтобы прошептать несколько слов:
- Я больше не дам тебе уйти.
Фиа смотрела на него кротко и с глубокой грустью. Это был один из не многих волшебных моментов, когда она была слабой, нежной, уязвимой, растаявшей в его сильных руках – она тоже была с ним самой собой…
- Я теперь не уйду.
Из своего укрытия выглядывали Кили, Фили, Флавия и Фавелин. Заговорщики от души улыбались, но предпочли от греха подальше убраться обратно в пещеру. Иногда на великие свершения способны простые чувства и даже маленькие дела обычных людей. И даже молодое дурачество.
/Конец четвертой части/
========== Часть 5 “Предначертание”, глава 1 ==========
Путешествие Трандуила привело его в Ривенделл к лорду Элронду. Владыка с первых слов очень недоверчиво отнесся к рассказам о таинственной лесной охотнице и ее сестрах, обладающих неведомой эльфам магией. Однако, подробный рассказ о знакомстве с Фиа и пережитых вместе с ней приключениях, заставил Элронда глубоко задуматься.
- Магия сил природы? Древнее знание, которое было в мире до прихода разумных? И ты лишь чувствовал эту магию, не понимая ее?
Владыка долго ходил по зале, сложив руки за спиной.
- Друг мой, не может ли быть так, что это просто лесная колдунья, которая чем-то задурила тебе голову, и ты не распознал, что за вид воздействий она использует?