- Раз ты пришел ко мне — поведай одинокому дракону о том, что давно беспокоит мою душу!
- Это о чем?
- А о мечтах тех, что снаружи! Вот расскажи: какие планы строят там? Каким мечтам о моих сокровищах предаются ничтожные твари, населяющие землю? Вот что бы сделал ты, если бы я тебе позволил набить карманы так, что тебе не то, что идти — ползти то было бы трудно?
- Дай подумать! Наверное, помог бы тем, кто правда нуждается в чем-то очень нужном.
Дракон опять бешено рассмеялся.
- Решил построить из себя праведника? Убедить меня в том, что тебе не интересны сокровища? А сам притащился сюда за тридевять земель не иначе, как по просьбе трусливых гномов? Ну же! Скажи — сколько они тебе обещали?
Огромный ящер резко развернулся, встав в рост. Драгоценности полетели в стороны от него. Фиа спряталась и притихла. Дракон был огромен. Но на груди у него, кажется, было то самое слабое место, которое она искала. Десятилетиями потирая шкуру обо все эти богатства, Смауг, кажется, потерял один из бриллиантов со своей мантии. В течение секунды, не более, глаза охотницы различали на груди страшного противника дыру в защите — крохотный, но очень важный для нее участок розовой ничем не защищенной кожи… Но — лишь секунды! Нужно было подтверждение — возможно, от Бильбо. Возможно, она пойдет сюда еще раз. Действовать нужно будет наверняка. И надо будет еще раз расспросить Фавелин — правда ли, что под броней у земноводных кожа очень тонкая и нежная.
Между тем, хоббита уже пора было забирать оттуда. Драконьи речи действовали на полурослика все сильнее, и он уже готов был начать опасный спор со своим не слишком милым собеседником. К тому же, чудовищно проговорился.
- Мне обещано достаточно, чтобы помочь очень многим! Да, я не праведник, но с твоей любовью к золоту не сравнится никто! Только подумай: сколько добра можно было бы сделать! А тебе эти сокровища все равно не нужны!
- Достаточно… Значит, столько, что тебе и не унести! Не верь гномам, глупец! Говорю же, эти скряги всегда найдут способ не расстаться с лишней монетой!
В моменты, когда дракон поворачивался спиной к темному маленькому ходу, Фиа старалась подавать знаки своему спутнику, предчувствуя неладное. Но хоббит не видел ее. В конце концов, архидриада решилась на крайнюю меру — подобрала с полу какую-то золотую чашу и запустила ею в уплывающего от реальности полурослика. Благо, она его видела. Удар чашей привел Бильбо в чувство. Дракон уже пристально изучал место, где раздался странный звук. Взгляд его был ужасен. И хоббит со всех ног бросился к потайному ходу. Порядком злая спутница подхватила его, и через несколько минут они были у выхода из горы. В последний момент Фиа похлопала полурослика по щеке и сказала:
- Снимай магический талисман! Ты не можешь так выйти! И вообще, будь осторожнее с такими вещами!
Поразительно, что не будь этих слов Фиа, Бильбо так и вышел бы невидимым. В руках у него была судорожно зажата золотая чаша…
Даже не вздох, а стон облегчения вырвался из груди Торина, когда он увидел невредимую Фиа с ошарашенным хоббитом в обнимку. Они были живы. Но почти сразу заявили, что миссия выполнена не до конца, и архидриада намерена еще раз посетить логово дракона. Возлюбленную было почти не узнать. Глаза ее горели, щеки румянились таким ярко-красным цветом, словно ей только что надавали пощечин. В ней по-новому раскрылись и охотничий инстинкт, и жажда победы, присущая искусному воину. Весь день они почти не виделись, поскольку сестры и хоббит долго обсуждали все увиденное ими, удалившись от своих товарищей. Ночью же руки Торина сжимали возлюбленную в объятиях с такой силой, что в другой день она, возможно, воспротивилась бы.
Незнакомые на вкус отвары Фреи быстро привели в чувства Бильбо, и он решился на не простой поступок: дождался, когда Фиа останется одна, и предложил ей взять его кольцо. Сбивчивые речи полурослика повествовали о том, что с этим артефактом охотница будет невидимой и сможет все узнать. Кольцо сверкало на ладони, душу бередили сомнения — вернет ли полубогиня волшебный артефакт? Но — он решился. Фиа была для него и правда божеством, многократно спасшим от смерти его дорогого друга и сделавшей счастливым подавленного ворчливого гнома, вообще не знавшего любви.
Благородный жест, однако, не возымел даже благодарности.
- В глубине души ты отважен. Но все же глуп. — Сказала архидриада. — Я не знаю, что это, и мне это не нужно. Это не наша магия!
Спустя два дня после первого визита к дракону для Торина вновь настало время чудовищной тревоги. Фиа должна была убедиться в верности своих наблюдений и вновь шла в гору — на этот раз и с Бильбо, и с Фреей. Присутствие верховной волшебницы, с одной стороны, придавало уверенности в том, что горячая нравом возлюбленная не станет лишний раз рисковать собой. С другой же стороны, Торин вновь провожал Фиа в логово дракона…
Оговоренный накануне план архидриад состоял в том, чтобы заставить Смауга побольше двигаться по сокровищнице, показать себя со всех сторон, для чего полурослик должен был кидаться побрякушками и перемещаться в направлении, противоположном броску. Фрея шла с ними, чтобы своим чутьем оценить силу противника и понять его сущность. Старшая из сестер в глубине души надеялась, что ее магической силы хватит на то, чтобы суметь читать мысли чудовища, ибо он был не просто мыслящим, но и очень умным, что изначально поразило ее из рассказа Фиа и хоббита.
Смауг ждал. Не то, чтобы визит невидимого гостя сильно удивил его — скорее ему самому хотелось еще пообщаться хоть с кем-нибудь. Посидите в одиночестве десятилетия! Острый слух сразу же выдал приближение долгожданного невидимки. Но, тот был явно не один. Шагов спутника не было слышно, однако, со стороны щели, куда ему и кончик хвоста было не засунуть, на Смауга накатывалась волна необоримой силы не понятной ему природы. Словно нечто неведомое манило к себе, заставляя повернуть голову и напряженно ждать.
Бильбо был встречен не очень радушно.
- Ага, а вот и ты! Говоришь, не вор? А где же моя чаша? Чаша пропала с тех пор, как ты ушел!
Внимание драконов поразило бы даже архидриад. Заметить в таком множестве сокровищ исчезновение несчастной чаши — это была исключительно драконья способность. Хоббит не растерялся и не замедлил с ответом.
- На той чаше были редкие письмена. Они помогут мне усвоить один древний язык. Знаешь, я очень увлекаюсь наукой!
- Поганый врун! Ладно, я прощу тебе это преступление. Можешь взять чашу себе! Но ты должен сегодня подольше поразвлекать меня!
- С удовольствием! Предлагаю игру: ты попытаешься меня обнаружить. Но знай: едва ты захочешь дунуть в мою сторону, игра закончится! И тебе снова будет скучно невесть сколько лет.
- Согласен! Буду не дышать!
- И закрой глаза, иначе суть игры потеряется.
Чудовище развеселилось, как ребенок — прыгало по сокровищнице, совало нос во все углы залы, куда от Бильбо летел очередной предмет. Смауг и правда был просто измучен скукой и одиночеством. В мгновения, когда дракон закрывал глаза, архидриады пристально изучали его. Привыкшая бездвижно лежать туша, в конце концов, устала от беготни и резких движений. Дракон улегся. На груди отчетливо была видна брешь в бриллиантовой броне.
- Еще раз закроешь глаза?
- Зачем?
- Я должен взять одну вещь, которая нам понадобится для следующей игры!
- Какой?
- Закрой глаза. Потом узнаешь! Ты же хотел развлечений? Только в этот раз не подглядывай подольше!
Передвигаясь по сокровищнице, хоббит увидел яркий свет камня огромных размеров и редкой красоты. И сразу понял, что это и есть Аркенстон. Легендарный бриллиант лежал в одном из углов сокровищницы. Стащить такой приметный артефакт хоббит не решался. Просто прикрыл камень золотым доспехом и запомнил место…
Между тем, Смаугу уже явно надоело ждать, и он открыл глаза. Волны не знакомой ему силы исходили из щели, откуда являлся невидимый воришка. Пытливый мозг твердил скучающему духу о том, что гость приходит неспроста. И сейчас с ним кто-то есть. А значит там, за пределами горы, есть и еще кто-то. А зачем они пришли? Что могло быть надо этим насекомым от него, кроме как его сокровища?