Глаза Торина тщетно всматривались вдаль, ловя каждое движение, надеясь различить за ним скакуна или птицу, несущую к нему его любимую. Но, с момента возвращения в Эребор прошел почти месяц, а Фиа все не возвращалась. Его мечтою было красиво и царственно войти с ней в гору, чинно представить всем высоким гостям: держа ее под руку, восхитительно любуясь ею… В сердце не унималось желание собственноручно примерить на нее драгоценный свадебный наряд, украсить волосы россыпями бриллиантов и сапфиров, надеть на руки браслеты и кольца, заменить ее неказистое оружие самым лучшим из когда-либо созданного гномами. Мечтам этим не суждено было сбыться. Он даже не знал, когда она появилась. Он просто увидел ее в окружении родовитых сородичей в одной из зал: просто одетую, казалось, очень уставшую и бледную, с озадаченными глазами, ибо ей явно задавали вопросы, на которые она не знала ответа. Коренастые бородатые гномы, увешанные оружием, словно диковинку, разглядывали ее: стройную и хрупкую, похожую более на человека или эльфа, хотя и это сравнение было по отношению к ней не уместно. Радость ее возвращения была, к тому же, серьезно омрачена. Оказавшись рядом с ним, Фиа при всех и довольно громко сказала:
- Уведи меня. Они ни в чем ничего не смыслят. Заявляют мне, что мы не то еще не были вместе, не то не имели на это прав. Зачем ты окружаешь себя такими глупцами?
Гномы только переглянулись и попятились прочь. Глаза Торина бегали из стороны в сторону — он был в замешательстве и так и оставил всех без ответа, не то уводя Фиа по ее просьбе, не то просто следуя за ней сам. Верный Балин попытался прийти на помощь другу, но его разъяснения не стали слушать и просто разошлись. Триумфального представления королевы сородичам не получилось. Напротив, теперь ему еще и предстояло заминать как-то этот дипломатический скандал.
========== Часть 6, глава 2 ==========
Фиа действительно выглядела, как после тяжелой болезни: очевидно, совершенное ей великое деяние полностью истощило даже силы полубогини, и даже за месяц она не восстановилась полностью. Глядя, как она кротко спит на шелковых подушках, держа его за руку и даже во сне не отпуская от себя, Торин представить не мог, как будет объяснять ей суть церемонии венчания. Ведь по законам мира Фиа, они давно уже были супругами и даже ждали потомство. Она могла рассердиться, она могла вновь что-нибудь прилюдно учудить, а главное — она и взаправду ведь могла отказаться! Между тем Эребор был уже полон родовитых гостей, и подготовка к свадьбе шла полным ходом.
Торин растерянно сидел за кружкой эля, обхватив голову руками. Его племянники уже куда-то исчезли — очевидно, в Эребор возвратилась не только Фиа. Нужно было придумать что-то, найти правильные слова — и для невесты и для сородичей. К счастью, у Торина были верные друзья. Балин и Бильбо согласились поговорить с архидриадой. Оскорбленные сородичи же быстро забыли свои обиды, получив от короля Эребора несколько дорогих подарков и выслушав подробный рассказ о битве Фиа с драконом и ее необычных способностях.
Возлюбленная не стала чинить ему препятствий, хоть и не поняла — зачем и для чего она должна рядиться во все эти немыслимые вещи и говорить не то, что она думает, а фразы, которые ей пришлось заранее разучить. Длительное присутствие на многолюдном сборище было для архидриады тяжким испытанием. Ведь им трудно было сходиться с разумными, а уж тем более постоянно находиться в их окружении. В чем-то это было даже губительно для их сил и магии. Но Фиа, бесспорно, любила своего избранника, и коли так требовали законы его мира, она была согласна выдержать церемонию. Она даже согласилась выбрать себе свадебный подарок. Но только нашла его не в сокровищнице, а на старой кухне. Превыше всего остального охотницу прельстил разделочный нож — даже не гномьей работы, а выкованный, скорее всего, людьми или эльфами — из очень прочной стали и хорошо приспособленный для освежевания туш… Что же? Она была практичной хозяйкой! Сородичи же так до конца и не дали ему ответа на вопрос: можно ли считать такой брак допустимым и легитимным, будут ли принцы иметь все законные права на эреборский трон, признают ли их союз в будущем те, кто придет на смену теперешним правителям? Самым ярым противником необычного брака был Даин.
- Фиа, милая, пойми! Ты должна быть с ними обходительной и любезной! Оденься по-королевски, не отказывайся от драгоценностей. В конце концов, ты можешь впечатлить их своими умениями, удивить мастерством.
Она все поняла. И удивила. Набрала полные карманы самоцветов, но не одела на себя, а прилюдно резала ими друг друга, отбивала кусочки, пытаясь достичь какой-то забавной формы. А потом призвала к горе табун диких лошадей и дипломатически пригласила Даина на верховую прогулку. Бедный гном был сконфужен, но не посмел отказать невесте брата. Добавим, что невеста была изрядно выше его ростом, вооружена до зубов и во всем вела себя дерзко и воинственно. Оказавшись верхом на не запряженном необъезженном жеребце, король Железных Холмов был жалок и испуган. Новоиспеченная родственница же лишь потешалась, поддерживая его, становясь на лошади во весь рост, призывая крупных птиц, подхватывающих падающего гнома и возвращавших его на круп скакуна. Благо, в устроенных вечером стрельбищах Фиа не было равных, и все склонили головы перед ее мастерством стрельбы из лука.
В Эреборе собралось уже не менее пятисот гномов из разных кланов. Основные приготовления были закончены, и ждать более Торин намерен не был. Церемония его венчания с Фиа была назначена на следующее утро. Однако вопреки всем правилам, невеста отказалась ночевать в другой опочивальне, недвусмысленно увела царственного жениха из-за стола со словами, что таких законов она не намерена соблюдать. Некоторые шептались об еще одном нарушении всех традиций — на свадьбе не присутствовало никого со стороны невесты. Кили и Фили долго оправдывались перед дядей в том, что не смогли убедить Флавию и Фавелин явиться, потому как девушки наотрез не поняли, в чем суть происходящего и просто не привыкли к людным сборищам. Хотя, в чем-то так было даже лучше. Неизвестно, какими дипломатическими изысками побаловали бы высшее гномье общество не одна, а целых три архидриады.
Утро вожделенного дня подарило Торину целый сонм восхитительных удовольствий. На его глазах возлюбленную облачили в мифриловый наряд, закрепили в волосах тончайшую сетку, сплошь усыпанную бриллиантами и сапфирами, надели на руки увесистые браслеты и кольца. Корону подобрали из белого золота, шею украсили толстым ожерельем. Она страшно сопротивлялась и говорила, что ей не приятно и даже трудно дышать. Но, поймав восторженный взгляд любимого, замолчала и смирилась. Поскольку Фиа была воительницей и теперь уже — легендарной героиней — на ее поясе закрепили драгоценное оружие, а на ноги надели сапоги с красивейшей броней из золота и серебра. Единственный вид украшений, который на нее так и не смогли одеть — серьги с огромными бриллиантами. Уши Фиа были не приспособлены для ношения серег. Ранить же ее в день свадьбы было сущим кощунством.
Она была прекрасна, хоть и шептала постоянно, что с трудом может даже идти. Она спрашивала, как можно в случае необходимости использовать оружие, когда такие кольца просто не дают вращать рукоять клинка? Она и правда переваливалась с ноги на ногу в этих сапогах и робко вопрошала: нельзя ли все-таки одеть ее собственную меховую обувь? Когда она касалась своей головы, мифриловая сетка сбивалась, и назначенные ей в прислужницы девушки-гномки бросались поправлять украшение. Поглядев на свадебный наряд любимого, она заявила ему о том, что им ведь будет даже не обняться — что же это за свадьба? Для чего же это делается, если они не смогут даже наслаждаться нежностью и теплом друг друга? Оставалось лишь умолять ее просто выдержать церемонию и первый этап свадебной трапезы. Ближе к вечеру Фиа обещано было переодеть в тканую одежду.
Аркенстон так и не был найден. Многие поговаривали, что дракон все-таки унес сокровище с собой в могилу или надежно припрятал в горе. Поэтому в качестве свадебного подарка король Эребора готовился вручить своей избраннице перстень с другим огромным бриллиантом, стоившим целое состояние. Руки Торина трепетно сжимали маленькую шкатулку, предвкушая момент узаконивания их супружеских уз. Тронный зал был наводнен разряженными до неузнаваемости гостями. От блеска драгоценностей слепли глаза. Все участники похода получили разрешение выбрать себе любое парадное облачение и оружие из сокровищницы — в вечное владение в счет причитающейся им доли. Даже хоббит красовался в мифриловой кольчуге, полученной из рук короля в благодарность за спасение его жизни. Такая кольчуга, верно, стоила, как небольшой городишко, впрочем, Бильбо слабо представлял себе ее истинную ценность. Он безмерно гордился этим подарком и понимал, что будет трепетно хранить его всю свою жизнь. Роль посаженного отца невесты досталась Глоину. Двалин был выше и хотя бы одного с Фиа ростом, но наотрез отказался исполнять эту роль. Рыжеволосый красавец-гном вел под руки прекрасную невесту — медленно и торжественно. Его заведомо предупредили о том, что Фиа очень неловко чувствует себя в таком наряде и боится показаться смешной или просто оступиться. Фиа была очень сосредоточенной и, должно быть, повторяла про себя шаблонные фразы, которым ее обучали накануне. Оказавшись, наконец, рядом с любимым, она стала чуть спокойнее, но отчего-то смотрела на Кили и Фили, улыбавшихся ей и подающих всякие поддерживающие знаки.