Интересно, что сказала бы Фиа? Фиа просто разорвала бы его на части за такое бездушие! Можно подумать, сваленные в сокровищнице ценности множились там сами собой. С чего же требовать с других, также пострадавших от дракона, как и сами гномы, еще и оплачивать помощь, которую по законам… Каким законам? Хорошо, не законам, но просто по совести надо было бы предоставить переселенцам безвозмездно? ..
От тяжести дум голова шла кругом. Законы… Правила… Миры… В них все разнилось! Но с двух сторон были существа: любимые и дорогие.
Страшнее всего становилось от мысли, что Даин, тоже натерпевшись в нищете без поддержки сильного и богатого Эребора, начинает реализовывать новые механизмы обогащения, уходит в этом от первозданной сути гномов, согласно которой свое богатство они должны добыть, обработать и изготовить истинно прекрасные дорогие вещи. Нельзя было оставлять Эребор в такой ситуации. Даже на время, даже на несколько дней. Все что угодно могло произойти в его отсутствие, и сотни существ могли пострадать от этого. А то были вверенные ему существа! Только теперь Торин начинал понимать суть истинной власти, суть поведения Фиа, правильно ценить то, чем она жертвовала ради любви к нему, на что реально решалась… Боже! Как бы он ни любил свою Фиа, никогда бы ему не пришло в голову — бросить на смерть своих сородичей! Но она делала это, и не раз! В их мире была своя жестокость и несправедливость. Ее подопечные гибли без страха и с гордостью за свою госпожу и королеву. Его сородичи делали также. Но… Сколь же дороже он достался Фиа, нежели Фиа – ему? ..
Как же ему тогда не хватало своей истинной королевы! Как же нужно было посоветоваться с кем-то, воистину мудрым, о том, что происходит вокруг! Впрочем, Фиа не считала себя мудрой. Но Фиа была решительна. И Фиа пошла бы на все ради помощи тем, кому сейчас негде жить.
Следующим же утром — без ведома Даина — беженцы из Дейла получили первую помощь, чтобы начать восстановление города. Эребор лишался рабочих рук. Но — в тот же вечер оба лагеря строителей получили нежданную неоценимую помощь от буйволов и медведей, которые пришли и сами взялись выполнять самую тяжелую работу, которая гномам и людям была не по плечу.
========== Часть 7, глава 9 ==========
Был первый день весны — непогожий, но вселявший радость тем, что страшная зима осталась в прошлом. Теперь все должно было пойти на лад, теперь уже должно было становиться легче и теплее. Весна всегда связана с какой-то новой надеждой на лучшее…
Она спокойно расхаживала по залу — изменившаяся, ставшая даже прекраснее формами фигуры и локонами, которые, по-видимому, очень давно не обрезала. Ее одежда сделана была из шкур белоснежного волка — высокие сапоги, накидка до колен, под которой виднелись божественные очертания груди — словно налитые магической притягательностью райские фрукты… Шерхан спокойно возлежал рядом с ней, царственно наблюдая за госпожой и ее собеседником.
- Так ты и впрямь можешь указать алмазную жилу? — Даин говорил недоверчиво.
- Я могу. Но как ты поступишь с вверенным тебе знанием?
- Как подобает истинному гному — построю шахту и начну добывать сокровища!
Фиа рассмеялась.
- Ответ, достойный истого глупца! Только учти, что ваши горные прииски отличны от равнинных. Самый твердый самоцвет редок в горных породах. Наиболее богатые залежи уходят глубоко в землю с поверхности, словно стрела, пронзившая тело первородящей. В своей жадности вы уйдете под землю и похороните себя. В этих камнях свое проклятье. Придется создать новые машины и изменить привычные методы поисков. Глубинный прииск — это вам не шахта внутри горы!
- Раздав все золото эльфам и людям, ты не оставишь нам, гномам, иного выбора!
Она лишь улыбалась.
- Я уже говорила тебе о бесполезности этого металла. Ты глуп, и сам не видишь богатства, что дала тебе мать-природа. Хорошие практичные вещи из черной руды будут нужны всегда всем расам этого мира. Ты можешь просто менять их на свое золото, раз оно тебе так нужно! А ваши драгоценные мечи всяк не годны для битвы! Это просто игрушки! И купить их может мало кто.
- С чего я должен тебе верить? С чего слушать твои слова и принимать их к действию? Ты колдунья и обманщица!
- Тогда сядь и посчитай. Сколько есть желающих купить у вас простые ножи? А сколько просят сделать для них драгоценные, золотые с камнями?
Голос Фиа был чарующим! Она обихаживала Даина со всех сторон, чуть склонялась над коренастым длиннобородым гномом, которого была много выше. Глаза короля Железных Холмов бегали, в голове вскипали новые планы. А она и правда могла быть полезной!
- И все же, я тебе не верю! Ты не гномка. И я по сей день не знаю, можем ли мы считать тебя здесь королевой.
- Дорогой Даин! Ты мне веришь! И уже считаешь вовсю грядущие доходы. И безо всякой веры ты побежишь вслед за мной — прознавать, где это место, что таит в себе прозрачные самоцветы, способные резать любые камни!
- Если и побегу, так что? Это наш промысел и дело наших жизней!
- Запомни навсегда, пока я хочу сказать тебе это. Нет дела жизни важнее того, что вы забыли и сочли за второстепенное.
- Мы рудокопы и добытчики!
- А что вы будете делать, когда во всем свете вас останутся единицы? Вы вымираете, забыв о долге каждого, в ком есть жизнь! Сколько у тебя сыновей и дочерей? Сколько их у твоих товарищей? Кому вы обязаны на свет их появлением? Вы даже не позволяете им выйти из тени – тем, кто продолжает ваш род, несмотря на вашу непомерную глупость!
Фиа была уже чуть разозленной, но оттого только прекрасней! Щеки ее окрасились в нежно-розовый цвет, янитары загадочно горели. Перед глазами был уже кромешный туман. Хотелось броситься к ней, ибо они не виделись целую вечность. Проклятый Даин! Он мог бы понять, как дорога каждая секунда ее пребывания здесь!
- Да, еще… Коли вам — гномам — так дорого золото, почему вы позволяете ему утекать из вашей горы вместе с рекой?
Лицо Даина резко переменилось, напряглось, все тело его встрепенулось.
- Ты и верно сумасшедшая! И свела с ума своего мужа!
- Нет, мой милый родственник! Не я сумасшедшая, а вы умеете еще далеко не все! Вы ищите лишь жилы, а между тем крохотные частички вашего любимого металла утекают вместе с водой реки. И если теперь ты проявишь дипломатию — я подумаю и о том, как научить вас не дать крохам утекать!
О, боги! О чем она говорила? Какие еще неведомые чудеса были ей доступны? И главное — зачем она говорила это Даину?
Просто стоять и смотреть на нее было более невыносимо. К счастью, все разрешилось. Фиа взглянула на него, очевидно, передала известным им способом некое внушение лишнему тут родственнику. Потом сделала шаг вперед, изменилась в лице. Вся ее твердость и хитрое выражение глаз вмиг сменились на поразительно глубокую, светлую нежность и грусть — такую же, как в глазах Мирры, когда она заменяла свою сестру и госпожу, неразлучно будучи рядом в самые страшные дни.
Фиа… От прикосновения ее весь мир вокруг исчез — как в том магическом свидании. Сознание погружалось в пьянящий божественный эфир. Она была трепетно нежной, чарующе воздушной. В ее глазах стояли слезы. Сколько же времени прошло, прежде чем в сердце воцарилось спокойствие? Душа обрела гармонию, а мысли перестали надоедливо теребить сознание? Они стояли на месте, тихо обняв друг друга, уронив головы на любимые плечи, не говоря ни слова, не в силах даже пошевелиться… Страшная вечность осталась позади. Но — еще одной такой вечности пережить уже было нельзя.