На следующий день я отправился в Москву. Подъезжая к столице, я не мог оторваться от вагонного окна. Сердце мое стучало от радости встречи с Москвой. Как дороги мне были знакомые улицы, дома. Родители к тому времени переехали на ул. Якиманку, д.37.(затем — ул. Димитрова и вновь Якиманка), где занимали комнату 19 кв.м. в квартире из шести аналогичных комнат. Но теперь их было только трое. Сестра Анна вышла замуж и жила отдельно.
На площади Ногина, где размещался ВСНХ, сначала побывал у кадровых работников, заполняя, как мне тогда казалось, ненужные анкеты. И каждый принимавший как-то таинственно говорил: будете на приеме у руководства.
Дня через два группа из шести человек, кандидатов на должность главных инженеров, среди которых я был самым «зеленым», была принята Л.М. Кагановичем. Минут 10–15 он очень хорошо и доходчиво говорил о нужде промышленности в хороших специалистах, пожелал нам успехов в освоении производства, постоянно учиться и учить других. Затем выразил надежду, что мы оправдаем оказанное нам доверие.
Пробыв 3–4 дня в Москве, я почувствовал, что меня тянет обратно в Бердянск. Теперь там была моя жизнь, все мои друзья, интересы и помыслы. И несмотря на то, что мне разрешил Иван Степанович побыть пару дней у родителей, я поторопился уезжать. Когда вернулся в Бердянск, меня впервые в жизни встречал водитель Виктор Иванович на новенькой автомашине М-1. Он первый поздравил меня с новым назначением.
Итак, открылась новая трудовая страница в моей жизни. Начиная все буквально с нулевого цикла, многому учился у других, старался воспринимать все, что мне казалось полезным.
Через неделю работы в новом амплуа на наш завод прибыла группа студентов-дипломников из Московского нефтяного института, которые учились на два курса ниже меня. Руководитель практики, преподаватель технологии нефти был крайне удивлен, увидев меняв роли главного инженера, а студенты, прибывшие на прием, бесцеремонно обращались ко мне: Толя.
4 января 1939 года я был принят кандидатом в члены ВКП(б), а через некоторое время, в связи с организацией Запорожской области, которая выделилась из Днепропетровской, был избран делегатом и участвовал в 1-й областной комсомольской конференции. На этой конференции был избран в состав пленума обкома ВЛКСМ. Когда, как и другие кандидаты в члены обкома, я рассказывал свою биографию и заявил, что работаю главным инженером завода, это вызвало бурные аплодисменты у присутствующих делегатов.
Неожиданное направление в органы НКВД
1939 год был для меня хорошим, всюду хвалили, на работе дела шли хорошо, меня знали все руководители городских организаций. И вдруг… В августе меня вызывают в горотдел НКВД. Причем этот вызов мне показался каким-то необычным. Начальник горотдела, которого я знал по фамилии и несколько раз видел в президиуме на городских собраниях и совещаниях, позвонил мне вечером часов в 10 домой и очень вежливо сказал:
— Я прошу вас завтра утром в 10.00 зайти ко мне.
Не скрою, этот звонок вывел меня из равновесия, но чувствовал я себя уверенно и ничего плохого ожидать не мог. Тогда для меня это была область сплошной неизвестности и какой-то таинственности. Поэтому чувство беспокойства, конечно, появилось. Не раздумывая долго, я позвонил на квартиру Ивану Степановичу и сообщил о состоявшемся разговоре. Он болел ангиной и предпринять какие-либо меры по выяснению не мог. Но, тем не менее, хриплым голосом сказал:
— Не робей, это не прошлый год.
Наутро мы встретились с начальником горотдела НКВД. Впервые я имел беседу с чекистом, старшим лейтенантом госбезопасности. Сначала он поинтересовался делами на заводе, но, как мне показалось, то, что я ему говорил, его мало интересовало. Он пристально смотрел на меня и как бы невзначай обронил: «Я уже Вас давно знаю». И, прервав тем самым дальнейший разговор, сказал:
— Вас срочно вызывают в УНКВД Днепропетровской области, где будет решен вопрос о направлении вас на работу в органы НКВД.
На следующий день впервые в жизни я поднялся на самолете У-2 в воздух и прилетел в Днепропетровск.
Начальник УНКВД в белой гимнастерке, подпоясанный широким ремнем, с тремя «шпалами» в петлицах, с эмблемами на рукавах выглядел внушительно. Беседа началась с вопроса: «Вы знаете, зачем мы вас пригласили?». Я ответил, что начальник горотдела сказал о цели вызова, но у меня серьезные возражения, и я хотел бы об этом сказать.