Ты! Это был ты! Да, я вспоминаю… А мне ведь показалось странным, что у маленькой девочки волосатые ноги, рост как у меня и грубый голос! Как же я этого раньше не заметил?! Всё дурацкая привычка смотреть на одежду, а не на того, кто в ней…
Не грезьте обо мне, сударь — то была лишь обычная современная девушка с волосатыми подмышками, как антипод утиным губам и силиконовым бюстам с попами… надеюсь, что когда-нибудь они поймут, что красота посередине — обычная и естественная женская красота красивого ухоженного тела без тонны косметики… Но мы отвлеклись — когда вы поперхнулись отобранной у неё конфетой, я предложил вам выпить воды, в которой был яд, вызывающий муки совести.
Тот старик это вы?! Но ведь и вы сами пили ту воду!
Да, но только моя совесть чиста…
Нет, я не верю в это! Ведь это бред!
А придётся…
Как же я мог забыть про существование такого яда?! Нет! Что это?! Меня убивает что-то изнутри!
Это совесть, сеньор…
Но у меня ведь никогда её не было… а значит я умру…
Да, и скоро вас будет мучать одно единственное желание — покаяться и молить прощения…
Да! Это я тот процент говна! Я и те, кому я служу, их один процент, владеющий 57 % богатств всей страны, а я не вхожу даже в ближайшие десять к ним, что владеют 89 %, я лишь их слуга из других десяти процентов, которые их охраняют и обслуживают! — перебил он меня.
Но я не позволю тебе покаяться перед всеми. — продолжил я, когда он согнулся пополам, терзаемый муками совести. — Они и так знают кто ты, а ты умрёшь всеми презираемый и без шанса на искупление…
Неееет! Пощадите! Простите меня! Молю!
Уже гаснет свет и опускается занавес — ваш спектакль окончен… прощайте, сударь, вам не выйти на бис.
Пока мы с ним беседовали, народ освободил узников и разорвал на клочки псов режима, мучивших их долгое время, и, после краткого всеобщего ликования, мы огромной толпой, к которой постоянно присоединялись очередные крестьяне, двинулись на резиденцию губернатора, скандируя «диктатура пролетариата».
Как вы, Дон Эрнесто? — наконец нашёл я его в толпе.
Как видишь меня избили неписи и чуть было не повесили! Охренеть! И всё это из-за одной паскуды!
Он за это заплатит и надолго запомнит нашу месть, помяните моё слово… — продолжал я отыгрывать роль.
Нас было так много, что по пути мы постепенно разделялись на более мелкие отряды, которые разграбляли дворцы других аристократов, линчуя и их хозяев. Я был уверен, что вскоре вся Жетоновка опустеет, и превратится в музей человеческой алчности, навсегда являясь примером того, что бывает с теми, кто попирает собственный народ.
Оставив стражу ещё тёпленькими, мы ворвались в хоромы губернатора, страдающего «комплексом Бога». Он визжал как истеричная девочка, когда его волокли на улицу и цеплялся руками даже за пол, а также обмочился.
Давайте поговорим! Я верну Дона Серхио!
Нет, мы считаем ниже своего достоинства говорить с таким жалким и никчёмным человечишкой. — выразил я общественное мнение, срывая Маску, тут же унесённую ветром. — Устал от масок. — пояснил я, подбирая её.
Что? Нет, постой! Мы могли бы сходить вместе попариться, нашли бы компромисс… я бы потёр тебе спинку… разрешил бы тебе отхлестать меня веником, да и не только… — проговорил Рафаэль Де Гтярев. — Или хочешь я выдам за тебя свою дочь с большим приданным?
Не сомневаюсь, что у него большое приданное, пусть даже и больше моего, но я не по этой части. — ответил я, рисуя рапирой букву «З» у него на лбу, после чего я в несколько движения срезал ему штаны, и пинком отправил голозадого губернатора в толпу.
Задание «отдых с губернатором» провалено. +500 к репутации со всеми благородными духом НПС-персонажами. Задания «помочь подполью» и «освободить пленных» успешно выполнены. Встретьтесь с Доном Алехандро для получения награды.
На обратном пути вдоль всей дороги, проходящей через Жетоновку, располагались колья, на которых истошно вопила недавняя знать, а я не мог избавиться от чувства вины — ведь это же не реальные люди со своими грехами, а просто неписи, которые ничего плохого не делали, им ведь всего-навсего прописали, будто они плохие и совершали гнусные поступки…
Не могу я так… — произнёс я наконец Эрнесу.
Что именно?
Они не заслуживают подобного — они ничего не делали, у них вообще не было прошлого, это лишь вымысел, за который они сейчас несправедливо страдают.
Или не страдают — ведь они не живые, они лишь создают антураж… и я вот доволен… — злорадно улыбаясь ответил он.
Ты видишь их прототипов, а не их самих, и я всё равно так не могу, даже если они ничего и не чувствуют. Я уже привык к этому миру и воспринимаю здесь всё как реальность… а будь на их месте живые люди, я бы чувствовал лишь удовлетворение…
Не забывай, что за их убийство на тебя ополчаться все неписи и закроют надолго, после чего тебя уберут и из исследования, отправив уже в реальную тюрьму…
Нет, у меня есть Маска и незаконченное дело. — бросил я Эрнесу, разворачиваясь обратно, когда мы уже миновали Плутовку.
Одев Маску, я проткнул первого НПС, и тут же увидел системное уведомление: вы прервали казнь — отношение с НПС-персонажами ухудшено на -50. Текущее значение — симпатия. Замерев на секунду-другую, я проткнул второго, и, не обращая внимание на новые уведомления, продолжил делать своё дело. После убийства последнего моя репутация с неписями снизилась до «ненависти», и я возвращался к Городу в противоречивых чувствах, где меня ждал Эрнес, не желающий слышать их крики лишний раз — я был удовлетворён, но на душе скребли кошки, так как я знал, что поступил правильно, но меня бесило, что этим я испортил репутацию, и вряд ли уже получу какой-нибудь квест.
Тебе же уже нельзя в Город — неписи посадят, им ведь не важно, что это была эвтаназия и спасение…
Нет. — покачал я головой. — Я был в Маске, но тем не менее испортил отношение до «ненависти»…
В ней можно убивать неписей?
Я кивнул ему, и мы продолжили идти оставшийся путь молча, и, когда уже подошли к логову подполья, Дон Эрнесто увидел убегающего стражника.
Это лейтенант Мартинез! Эта гнида меня избивала связанного! — воскликнул он и помчался за ним.
Мне не оставалось ничего другого, как поспешить за ним, и, спустя несколько минут быстрой погони, Дон Эрнесто настиг стражника, и повалил его на землю, начав избивать.
Не надо! Возьмите деньги, а меня оставьте! — кричал поверженный лейтенант.
Хорош, Эрнес! — вмешался я, оттаскивая его в сторону. — Это программа. Не стоит злиться на набор единиц и нулей. Мы возьмём мешок.
Благодарю вас, господин! — прохрипел Мартинез, выплёвывая кровь с зубами изо рта.
Успокоился? — спросил я Эрнеса, который перестал вырываться.
Да.
Тогда если ударишь его ещё раз, то будешь должен мне половину того, что в мешке, так как я его верну из-за нарушенного уговора.
Не дожидаясь ответа, я его отпустил и подошёл к стражнику, которого Эрнес в порыве ярости весьма неплохо отделал за столь короткое время.
Держите, сеньор, здесь тысяча монет. — произнёс он, протягивая мне мешочек.
Как только я его взял, Мартинез развернулся и рванул прочь, а мы через минуту уже спустились в подвал, где Дон Алехандро окинул меня презрительным взглядом:
И по какому же ты праву лишил других возмездия?
Они невиновны, они не делали того, что делали их прототипы.
Знаешь… а я ведь действительно не ошибся в тебе. «Злоебал» это тот, кто борется с несправедливостью, идя не только против очевидного зла, но и против неявного, заключённого в предвзятости мышления большинства. Настоящий герой ориентируется по своему собственному моральному компасу. — произнёс он красивым низким голосом с лёгкой хрипотцой, а не прежним старческим.
Изменение репутации: текущая репутация с НПС-персонажами — «уважение».
А теперь пора вернуть мне Маску.
Моим ответом было молчание — я думал выплатить Эрнесу двести пятьдесят жетонов из своего кармана, чтобы оставить Маску себе. Делиться же с Вадимом я не собирался.
Не хочется отдавать такую вещь? Я понимаю… хотя и расстроюсь, потому что она мне дорога…
Держите, Дон Алехандро, не вещи главное.
Благодарю тебя за всё… «Злоебал». - ответил он с улыбкой. — Вот обещанная награда — пятьсот монет.