Все полторы тысячи жетонов мы тут же поделили пополам, что было просто сокровищем по здешним меркам, после чего направились к месту встречи — с этим заданием мы провозились изрядное количество времени, и я был готов биться об заклад, что нас уже давно все ждали.
С таким количеством жетонов мне уже намного легче. — всё ещё угрюмо сказал вспыльчивый Эрнес.
Наконец-то, долго же ты приходил в себя.
Но мне по-прежнему нужно начистить кое-кому рожу… и я надеюсь, что ты меня прикроешь, хотя я и сделаю это, даже зная, что попаду потом в яму.
Я подумаю…
А вот сейчас ты меня уже не остановишь! — бросил он мне, ускоряясь к уныло бредущему с бутылкой пива в руке Вадиму, показавшемуся вдруг из-за поворота.
Не переусердствуй! — крикнул я ему в след.
Эрнес налетел на него после того как тот обернулся на его окрик «крыса» шагов с пяти, и начал его мутузить также, как бил и НПС-стражника пару минут назад.
Подождите, ну кого я предал? Неписей? Да какая разница? Ведь я хотел поделиться с вами! Ну согласитесь же, что тысяча жетонов намного лучше, чем пятьсот! — начал он разбитыми губами, когда Эрнес прервался ненадолго, чтобы отдышаться.
Во-первых ты подставил меня! Из-за тебя меня избили неписи и чуть было не повесили! Во-вторых ты запорол наш короткий квест! — возмущался Эрнес, поднявшийся на ноги.
Мы все вместе начали этот квест, и ты также дал своё согласие, а потом решил продать свою жопу подороже! — поддержал я его.
Да что вы, в самом деле! Меня же тоже избили, так ещё и отняли все жетоны! Лейтенант Мартинез отобрал силой у меня всё, что мне дал капитан Рамон. А спустились мы, чтобы познакомиться с подпольем, следуя заданию, а не чтобы им помочь! Когда же стало ясно, что капитан Рамон заплатит больше, я и решил получить тысячу жетонов, чтобы разделить её на всех троих! Да, я не советовался с вами и не спрашивал вашего согласия, но разве 166 дополнительных жетонов не реабилитировали бы меня?!
Знаешь, ведь это показатель того, какой ты человек. По отношению человека к собаке или кошке можно с уверенностью рассказать о нём. Не важно, предал ты неписей или живых людей — ты поступил подло, плюс подставил нас, и я считаю, что глупо доверять в дальнейшем подобному поганому либерасту, которого интересует только выгода. Ничего личного, как у вас говориться, только бизнес, да?
Да чё ты объясняешь этой гадине?! Он не понимает!
Держи. — кинул я ему его жетоны. — Твои 166 жетонов, подбирай свои тридцать сребреников и катись отсюда, и чтобы я тебя больше не видел за нашим столом! — затем я нагнулся к нему, и закончил шёпотом на ухо. — Продолжишь оказывать Свете знаки внимание, и я устрою тебя «сладкую» жизнь, гарантирую!
Слишком он легко отделался… и с жетонами остался!
Благодаря ему мы получили тысячу сверху… и не стоит распространяться об этом квесте — так ещё много кто сможет узнать нечто интересное про своих товарищей по лагерю… он, думаю, тоже будет молчать.
Уже ближе к вечеру, когда солнце ещё нещадно палило, мы большой и шумной компанией отправились на озеро купаться. Чтобы наверняка пошла Света, которая всё ещё была довольно прохладна со мной, пришлось задействовать Катю — она-то и собрала девчонок, а потом уже предложила и нам.
Эх, вот бы и у нас в жизни были такие же чистые водоёмы, а то я только в море могу себе позволить искупаться, не боясь подхватить какую-нибудь инфекцию, хоть моря и не намного чище, но всё же там солёная вода… — сказала Надя, весьма хорошенькая брюнетка, выходя из воды.
А я вот уверена, что и у нас так будет. — ответила её младшая сестра Вера, они обе проходили по одному делу, обвинённые за «клевету» после того, как сняли ролик о чёрно-жёлтой воде, текущей из крана, и смоге в своём промышленном городе, обвинив предприятия — якобы это не вина множества заводов, сливающих отходы в реку и не устанавливающих фильтры перед выбросами. — Нужно не мусорить самим и следить, чтобы другие не мусорили.
Ты уже последила и оказалась здесь, сначала необходимо разогнать этих разворовавшихся чиновников и прокуроров со следователями и судьями, а потом можно и начинать следить. — ответила Света.
Так ты их и разгонишь, держи карман шире. И какое им будет наказание? Делать всё нужно постепенно — для начала ампутировать гниющие части тела, чтобы гангрена не затронула здоровые ткани, а затем уже аккуратно скальпелем вырезать повреждённые участки, вместе и с, кажущейся здоровой, тканью вокруг, не забывая при этом о том, чтобы пациент выжил. Гниль же, насаженную на «шпажки», сохранить в банках с формалином в красной гостиной пациента, как напоминание. Всё по заветам хирургии. — ответил я.
Я не ошиблась — ты просто палач в белом халате.
Почему ты ко мне так предвзята?
Это лишь констатация факта, не больше.
Не хочешь трогать здоровую ткань по периметру поражённого участка? Скажи это хирургу, который только так спас кучу жизней. Если бы он так не делал — не спас бы никого с гнойной хирургией.
Я лучше скажу палачу, пытающемуся выглядеть как хирург, что такие как он оправдывают достижение цели любыми средствами, и именно потому, что они искренно в это верят и готовы на любые гнусности — они самые опасные на свете люди, для которых другие жизни абсолютно не важны.
Ты путаешь звёздное небо с его отражением в луже…
Второй раз уже не получится создать первое впечатление…
В каждом человеке слишком много граней, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению, или по двум-трём признакам.
Надо уметь производить впечатление, а вовсе не просить.
Так она отдалилась от меня ещё дальше, в то время пока мы отдыхали, болтая, купаясь и загорая с хмельными напитками — такой вот сюрреализм. Затем к озеру метрах в ста от нас подошла другая компания. Один из них поднял вверх руку, приветствуя нас, я ответил тем же, и он двинулся в нашу сторону.
Привет всем. Степан. Мы там возле воды расположились. Мешать не будем.
Привет. Виктор. Конечно, мы тоже не будем мешать. — ответил я, пожимая протянутую руку.
Если, вдруг, заявятся ганкеры, предлагаю помочь друг другу. — продолжил Степан.
А почему они должны сейчас заявиться? Вы с кем-то сцепились по пути сюда? Или есть какой-то конфликт? — спросил Юра.
Нет, просто на всякий случай, ведь двумя группами будет проще отбиться.
Тогда конечно, мы впряжёмся. — подытожил я.
На следующий день я в очередной раз оказался в симуляции, и уже был точно уверен, что дело тут в усатом полковнике. Снова был душный затерянный в песках полуразрушенный город. Командовал опять я. Ну что ж, подумал я, не рой другому яму — сам в неё попадёшь. И вместо того, чтобы окапываться у места высадки, я, быстро осмотревшись через прицел винтовки с крыши, повёл всех, нагруженных по самое не балуй, быстрым маршем к другой группе лагерных. По пути мы нашли несколько серых от грязи простыней и, соорудив из них и палок несколько флагов, минут через 20 бега уже приближались к чужим укреплённым позициям. Белый флаг сработал и по нам так и не открыли огонь, лишь чья-то пуля просвистела рядом, давая понять, что мы на мушке. Там царила такая же суматоха, как царила бы и у нас, не отправься мы в путь. Внутрь дома, куда нас вёл провожатый, вошёл я один, где вдруг встретился со своим новым знакомым — Михаилом Верещагиным из соседнего лагеря. Побуравив меня с секунду-другую своим показным грозным взглядом он вдруг широко ухмыльнулся и, шагнув вперед, мощно обнял:
Ну здравствуй, Витя! Наслышан уже о тебе, не сидишь сложа руки! С чем пожаловал?
Здарова, медведь, кости переломаешь… — простонал я, на что он усмехнулся, и перестал меня похлопывать по спине. — У нас ещё где-то 40 минут до штурма, предлагаю не терять время, а устроить общую линию обороны. Можем успеть собрать ещё несколько отрядов и окопаться в центре города.
Здравая идея. Согласен. — пробасил он не раздумывая.
Обсудив ещё с минуту детали, мы отправили свежего гонца из отряда Михаила дальше на восток, двух самых быстрых и выносливых с только что сделанными флагами на север, им предстояло пробежать весь город к северным позициям, возможно им попадётся машина на ходу, и одного на запад, откуда мы пришли — я не был уверен, что кто-то согласится и на момент выхода у нас не было белого флага. Затем мы двумя отрядами помчались на северо-запад к центру города. Нам нужно было найти подходящее место и начать его укреплять. По пути в узких местах мы иногда устанавливали мины, и ставили растяжки, тоже самое требовалось и от других отрядов.