Где-то на середине пути мне пришлось сделать крюк, огибая смутную угрозу во впереди лежащем лесу, поэтому до лагеря я добрался не скоро. И я, конечно же, не ожидал настолько тёплого приёма, чтобы перед моим возвращением ломали ворота, так что понял, что вряд ли наши так лихо погуляли в лучших традициях свадеб:
Продавцы «охрилейма» заходили? — спросил я у Юры, подходящего с инструментами к деревянным обломкам.
Хуже — Свидетели Илигова.
Говорят, что если им самим предложить поговорить о Боге — они теряются и убегают.
У этих были железные доказательства того, что их Бог круче… а также куча БТР.
Странно — ведь нам же всем ещё со школы вдалбливают, что ни освящённая ракета не полетит, ни окроплённый автомат не выстрелит.
Тоже диву даюсь, не увидел бы сам — не поверил. Наверно здесь физика отдельно от религии существует.
Ведь это же грех убивать из неосвящённого оружия… Как же они с этим справятся, бедненькие?
Да, либо они теперь попали на кибер-ад, либо у них был кибер-священник, освящавший всё или же готовый отпустить им их грехи за поцелуй его бренной крайней плоти…
Что с аналитиком?
Семёныч его выволок.
Ну слава Богу.
Ну не скажи — может он его и отпустил, я не в курсе — они ещё не возвращались.
Если бы отпустил — они бы уже вернулись, видимо место искали и яму роют.
Будем надеяться.
Какие последствия атаки?
Мы опять без оружия — Рымов вместо того, чтобы качественно прикрыть свой схрон в подполе, ремонтировал казармы.
Это временно, какие последствия для тех, кто нам помог и выступил против него?
Рымов их за оружием отправил. — ответил Юра, мотнув вбок головой. — А мне приказал ворота чинить.
Я автоматически посмотрел в ту сторону вслед за его движением, и у меня тут же заныло в груди, одновременно с появлением «ощущения опасности».
Быстрей! — на ходу крикнул я, направляясь к нашему схрону.
По пути нам удалось собрать не более десятка человек, также и Эрнеса, извинившегося за клевету, будучи уверенным, что видел именно меня, но терять время на остальных я был не намерен, так что, открыв схрон, я вооружил наш небольшой отряд и мы, не теряя время даром, побежали на выручку нашим «челнокам». Начавшаяся у меня снова мигрень, напомнила о том, что я так и не принял очередную порцию стимулятора в городе из-за того, что его вытащили — я его лишь купил. Обматерив себя, я сжал зубы, продолжая бег. Мои мысли с беспокойства за Свету постепенно переключились на месть непосредственным участникам нападения, и следом на ответные действия уже тем, кто заварил всю эту кашу. Вот если бы завтрак уже прошёл, то можно было бы захватить солдат в плен, а потом осуществить диверсию в их части, прикинувшись ретировавшимися ранеными солдатами — вряд ли они бы знали каждого поимённо и в лицо… хотя стоп — пусть уж сообщат, что их захватили! Тогда от большего количества пленных увеличатся шансы на успех операции, ведь главное правильно всё подать — мы прибежим маленькой группой, все израненные и в крови, заявим, что только нам удалось сбежать из плена, так как нас всех разделили, тут же поднимем панику, что на нас с минуты на минуту будет осуществлена атака, а нам, убегая, удалось захватить гранаты и мины, которыми те планировали нас обстреливать. Я прям воочию представил себе эту картину. Главное попасть внутрь, а там уже пусть и проверяют информацию о том, знают ли нас сослуживцы, или же что на самом деле мы пронесли — мы просто перебьём всех на КПП и затеряемся на территории части, минируя всё, что только можно заминировать.
По возможности берём всех в плен! — крикнул я.
Приближаясь к месту боя, хотя какой бой, если наши были безоружны? Просто побоище. Мы разошлись по широкой дуге. Увиденная вскоре картина привела меня в состояние неистовства — куча лежащих тел и несколько раненых девушек, которых крепко держали солдаты за руки и ноги. Они рьяно вырывались в то время, пока с них стягивали и срезали одежду. Первую четвёрку я расстрелял со спины, освобождая этим Катю. Пока другие несостоявшиеся насильники вооружались, я ранил ещё нескольких, в это время раздались выстрели с флангов.
Где Света? — спросил я у Кати с простреленной ногой, когда спустя менее минуты мы зачистили периметр.
Не знаю, мы все убегали в рассыпную в сторону города, выполняя приказ.
Спустя долгие секунд десять, я, наконец, определил, в какую сторону нужно двигаться и побежал туда, остальные же рассредоточились по другим направлениям, двигаясь к Городу. Через пару минут я настиг очередную группу противника, но с ними была Вера, а не Света, и я продолжил поиски, оставив Веру с пистолетом присматривать за ранеными подонками.
Света! — начал я её звать, теряя над собой контроль, и мечась в панике кругами, так как моей стометровой дальности «обнаружения жизни» явно не хватало.
Вдруг мне показалось, что я её услышал, и я помчался в ту сторону. Стоило мне только увидеть пятёрку недо-жмуриков рядом со Светой, как пришлось спешно уворачиваться от пуль и я, преисполненный адреналином и яростью, вдруг для самого себя ускорился так же, как и делал до этого под воздействием порошка. Тут же я ушёл рывком по диагонали вправо, затем влево, стреляя двоим по ногам, и, приблизившись вплотную, схватил автомат третьего и резко развернулся, вырывая оружие у него из рук и ломая прикладом ему челюсть на выходе из оборота, стараясь не обращать внимание на мерзкий скрежет ломающихся зубов о металл, который длился в ускорении чрезмерно долго, вызывая ассоциацию с кабинетом стоматолога, следующим движением я со всей силы ударил в живот четвёртого, чувствуя, как хрустит под ногой его позвоночник, и атаковал серией быстрых ударов пятого, затем вернулся к тем, что уже лежали с простреленными ногами, и в несколько отточенных движений вырвал оружие и сломал им обе руки. Всё это длилось считанные секунды, после которых я, успев убедиться, что все противники без сознания, выпал из ускорения и, почувствовав привычное головокружение, немного покачнулся и протянул руку к ближайшему дереву, облокачиваясь о него, как меня неожиданно обняла Света, поддерживая моё равновесие. Спустя несколько секунд головокружение прошло, и я крепко сжал её в объятиях, неожиданно для самого себя целуя её в макушку, и не обращая внимания ни на какое-то появившееся перед глазами системное уведомление, ни вообще на что-либо другое. Не знаю, сколько мы так стояли в обнимку — время для меня будто остановилось, я ощущал её так близко, вдыхал Её, и всего остального мира для меня более не существовало…
Я боялась, что убила тебя окончательно… — негромко сказала она спустя минуту, десять или час — не знаю.
Как видишь напрасно, я могу менять свою точку респауна. Всё в порядке, милая.
Скажи так ещё раз. — нежно произнесла она.
Милая… — повторил я, и Света, улыбнувшись, поводила головой влево-вправо по моему подбородку.
Не могу понять в чём тут подвох и где оскорбление…
А разве может такая заноза быть милой?
Тогда ты тоже милый. — ответила она, улыбаясь и поднимая голову…
Поцелуй, казалось, длился целую вечность, и я бы хотел иметь в запасе ещё бесконечность таких вечностей.
У меня появился навык «эмпатия», и знал бы ты только, как это сейчас прекрасно… чувствовать всё за двоих.
А у меня, наверно, появилось «ускорение» — не обратил внимания, так что поверю тебе на слово…